Щелкнул замок входной двери.
– Стася! Я дома! – звонко крикнула мама. Стася подождала, пока мама снимет сапоги и пальто, и мрачнее тучи побрела в прихожую.
– Та-ак, и что у нас произошло? – спросила мама, едва бросив взгляд на понурую дочку.
– Пойдем… – Стася решила не тянуть с объяснением.
Они прошли в спальню.
– Вот…– Стася показала на испорченную юбку и сразу же пояснила:
– Мы с Наталкой после уроков катались на горке, а юбка намокла и разгладилась. Мы пришли домой, и попробовали снова сделать ей складки. Но ничего не вышло…
Мама взяла юбку в руки, понюхала.
– И что же вы такое сотворили, что юбка теперь вся липкая и горелым воняет?
Стася, глядя в пол, уныло рассказывала, как они с Наткой пытались отгладить юбку.
– Хорошо хоть не полили подсолнечным маслом и не изжарили, – вздохнула мама. Стася подняла глаза и поняла, что мама совсем не сердится, а улыбается. Мама вдруг бросила юбку на пол и схватила Стасю в охапку.
– Ну что ты, доченька, разве можно так переживать! Это же просто юбка! – зашептала мама Стасе в ухо.
– Я не хотела тебя расстраивать, – шмыгнула носом Стася и уткнулась в мамины волосы. От мамы пахло снегом и морозом, а еще ландышами…
«Духи…», – подумала Стася, и ей опять захотелось плакать.
– Не плачь, Стасенька, сбегай-ка лучше в прихожую и принеси черный пакет, что лежит на тумбочке, – сказала мама. Стася сбегала за пакетом.
– Вот…
– Помнишь, дочка, что через неделю Новый год?
Стася кивнула.
– Я, конечно, не Дед Мороз, но тоже, кое-что могу! Оп-ля! – мама с видом фокусника вытащила из пакета....плиссированную юбку в красно-бело-синюю клетку.
– Ой! Ты! Как? – Стася от радости растеряла все слова.
– Еще не все, – предупредила мама, – Доставай дальше сама!
Стася вытряхнула на кровать белое, кружевное, блестящее…
– Платье…
– Платье, – улыбнулась мама, – В ателье заказывала тебе к Новому году и сегодня забрала. Заодно и юбку на смену…
– Мамочка! Мамочка!– Стася кинулась к маме. Мама подхватила дочку на руки, прижала к себе крепко-крепко и стала качать, будто маленькую:
– Как у Насти маленькой
Чесаные валенки,
Шапочка багряна,
Личико румяно…
…А во дворе все качели, деревья и лавочки наряжались в снежные шапки. И даже прокатанная лысая кочка на горке подернулась снегом…До утра.
Слон
Зимой в стасиной квартире живёт Слон с янтарными глазами. По ночам Слон не спит, а бродит из комнаты в комнату в поисках ананасов. Слоны – они очень любят ананасы.
Слон – важная персона. Он висел на ёлке еще стасиной бабушки! Он тогда был ещё молодым и беспечным, но уже обожал ананасы. Сколько себя помнил, только он, Слон, мог сделать так, чтоб сны стасиной бабушки, стасиной мамы и самой Стаси были светлыми. Туфельки – хрустальными, палочки – волшебными, а атииды – настоящими. А под утро Слон обычно возвращается к ёлке, чтоб поесть ананасов. Ёлку наряжают под Новый год Стася и мама. В это время Слон наконец-то торжественно вынимается из коробки, где спал всю весну и лето и осень, и любовно пристраивается мамой на ёлку.
Но Стася об этом не знает. И поэтому спит. А если б знала, то ясное бы дело – не спала. Как же можно пропустить такое зрелище – Слона в поисках ананасов! И атиидов. Но ананасы в стасиной квартире почему-то не находятся. И атииды. А находится в основном, Стася. И тогда Слон вздыхает тяжко-тяжко, потому что Стасю он любит больше, чем ананасы. Слон мягко ступает серыми пушистыми лапами по одеялу и дарит Стасе сон. То это сон про снежинку, которая хотела стать солнышком. А то Стасе снится лето, и шорох велосипедных шин, и солнечные зайцы в ведёрке с чебачками.
Стася просыпается утром и даже не думает про Слона, а думает, что это кроха-волшебник сидел ночью на её постели и вылечил, к примеру, больное горло. И теперь Стася снова может петь на утреннике. И Стася радуется. И стасина мама. И Слон, тихонько покачиваясь на ёлочной ветке.
Этой зимой Стасе снились исключительно сказочные сны. Слон так решил. Во-первых, потому что Стася подросла и проучилась в первом классе целый сентябрь, октябрь, ноябрь и полдекабря. А во-вторых, потому что она не встречается с Павлентием. И хотя у неё теперь есть подружка Натка, нормальная такая девчонка, не в розовых бантиках и не плакса. Но она всё же нет-нет, а вздохнёт тяжко о Павлентии, Толике, да Юрке. Бывает, вечером пригорюнится у окна, разглядывая общую фотографию с выпускного. И кажется ей, что бравые «фантазёрские» годы были давным-давно. А Слон об этом знает, и тоже вздыхает. И сочиняет весь день фантастический сон для Стаси. И почти не вспоминает об ананасах.