– Вот скажи, Кешка, почему мне так невезет с этой «тройкой»?
Пес моргнул, покосился на пролетавшую мимо позднюю бабочку, и снова преданно взглянул на хозяина. Минька отпустил пса.
– Тебе хорошо! У тебя все в жизни просто. А у меня… Уже целых одиннадцать лет такая катавасия!
Минька начал загибать пальцы.
– Во-первых, в три года в детском саду я упал с нижней ступеньки лесенки и сломал руку. В итоге – три недели в гипсе!
Во-вторых, если на контроше по алгебре Верушка пересаживает меня на третий ряд, третью парту значит – жди «трояк» или еще чего похуже! И в-третьих… – Тут Кешка настороженно поднял уши и со всех ног бросился куда-то в заросли черноягодного кизильника.
– Опять! Как дошел до «тройки», так Кешка сбежал…Кешка-а! Ко мне! Ко мне! – закричал Минька и ринулся в кусты следом за Кешкой.
Втроем.
Стася ойкнула. Собака вывалила розовый мокрый язык и приблизилась к девочке. Стася зажмурилась. И тут одновременно почувствовала, как горячий язык лизнул ее в нос, и услышала звонкий крик: «Кешка-а! Ко мне!» Стася открыла глаза. В непосредственной близости от ее щеки пыхтел блестящий кожаный нос. Этот вполне симпатичный нос принадлежал огромной угольно-черной лохматой собаке. Снова затрещали кусты. Стася оглянулась. Сквозь переплетенные ветки, весь усыпанный красно-желтыми пятачками листьев продирался мальчишка. Стася покосилась на собаку и напустила на себя невозмутимо-независимый вид. Пусть мальчишка не думает, что она испугалась его пса.
– Ф-фу! Привет! – поздоровался мальчик, вытаскивая из темных кудрявых волос мелкие веточки и листья.
– Кешка, иди ко мне! Извини, если он тебя напугал!
– Нет, что ты, он такой красивый! Я почти не испугалась! – улыбнулась Стая, – Я собак люблю, но твой пес такой огромный и пушистый, что я сначала подумала – медвежонок!
Минька засмеялся и подошел к девочке.
– Меня Минька зовут, а тебя?
– Настя…То есть Стася. А собаку твою Кеша, да?
– Вообще-то его зовут КВ – Клим Ворошилов! Как танк, знаешь?
Стася, хоть и не знала про танк, но все равно кивнула.
– Когда мы с папой пришли к знакомым выбирать собаку, этот щенок был самый толстый и сильный. Всегда получалось, что он расталкивает остальных щенков – не нарочно, а просто, потому что большой, как маленький танк. Вот папа его сразу и прозвал КВ, а попросив – Кешка.
– Здорово! – восхитилась Стася, – Я бы так в жизни не придумала!
Минька неожиданно смутился и посмотрел на старый камень, на котором сидела новая знакомая.
– Слушай, ну мы-то с Кешкой тут ладно – гуляем, а ты, почему забралась в эту глушь? Заблудилась что ли?
– Я тоже гуляю, – поспешно ответила Стася. Не хватало еще, чтоб Минька подумал, что она заблудилась как маленькая девочка!
– Поверил, как же! – покачал головой Минька, – У тебя глаза сразу стали грустные и косички опустились. Что-то случилось?
Стася серьезно посмотрела на Миньку. Не похоже было, что он насмешничает. Спрашивает серьезно. И Кешка у его ног тоже серьезно глядит на неё.
– Вот… – сказала она и протянула Миньке скомканную «Краюху-дуру».
– Краюха – это я, то есть я Краюшкина, а они – издеваются… – Стася шмыгнула носом.
– Поня-ятно! – протянул Минька, – Гадость!
Он спрятал бумажку в карман.
– Потом выкину. А у меня опять какая-то «троечная» полоса пошла в жизни…
– Троечная? – переспросила Стася, – Это как, по всем предметам – тройки, что ли?
– Нет! С предметами все в порядке. Даже «пятаки» попадаются. Просто у людей жизнь бывает или черная – когда все плохо, или белая – когда все хорошо, или серая – когда ничего не происходит. У меня жизнь тоже «полосатая», только не как у всех. Черная полоса у меня «троечная», это когда все, что связано с цифрой «три», просто ужасно!
Стася понимающе кивнула и протянула руку, чтоб почесать Кешку за ухом.
– Угу… Ну, ведь не всегда же у тебя «тройка» была такой плохой?
Минька махнул рукой:
– Сколько себя помню…
Стася замолчала, задумчиво перебирая шелковистую Кешкину шерсть. Но вот ее личико просветлело – придумала!
– А знаешь что?
– Что? – рассеянно отозвался Минька, тормошивший травинкой заседающих «пожарников».
– Давай придумаем уговор на «тройку», ты распрощаешься с ней навсегда, и всего делов! Мы так ещё в садике с Павлентием делали…
– Уговор? А как это? – заинтересовался Минька.
Стася вскочила с камня и, согнувшись в три погибели, стала изучать поляну. Она поднимала с земли какие-то палочки, листики, ягодки. Сосредоточенно разглядывала каждую находку и то, что ей нравилось, складывала на пенек, а то, что не подходило – бросала обратно.