Тимур невольно дергает плечом. Похоже, в его доме теперь поселился самый настоящий дракон. Он обводит взглядом гостиную, уставленную картинами, и усмехается.
— Холсты закончились? – едва слышно, почти шепотом.
Русалка покачивается, оступается и заваливается на спину, визжа. Тимур подхватывает ее у самого пола, встречается с перепуганным рыжим взглядом.
— Ты… – облегченно.
— Напугал?
Она кивает и тут же улыбается.
— Прости.
Касается его щеки, трется о плечо своей.
— Я соскучился, – хрипит Тимур, зарываясь носом в ее волосы, пахнущие гуашью и морем.
А Русалка вдруг смеется и ведет пальцем по его носу, щеке, шее.
— Ты что творишь? — наигранно строго возмущается Тимур.
— Рисую, – невозмутимо отвечает Русалка, продолжая расписывать его лицо, закусив губу от усердия.
И Тимур не выдерживает, целует. Ее перепачканный краской нос, глаза, губы.
Прокладывает дорожку из нежных, невесомых поцелуев по шее вниз к ложбинке между грудей. Губами прихватывает затвердевший сосок, ударяя по нему языком. Ощущая, как тонкие пальчики впиваются в плечо, царапая. И ему плевать, пусть хоть всю спину в кровь раздерет. Главное, она рядом. Так близко.
Играет ее сосками, посасывая и слегка прикусывая, пока не становится неудобно. Но идти в спальню уже нет сил. А заниматься любовью на прохладном полу в жару – самое удивительное, что может быть.
Но когда он укладывает Русалку на спину и возвращается к прежнему занятию, она вдруг перехватывает инициативу, оказавшись сверху. Медленно, пуговка за пуговкой, расстегивает его рубашку, доходящую ей до колен. Так же медленно снимает ее с одного плечика, обнажив одну грудь, затем с другого. Рубашка соскальзывает по ее узкой спине. Тимур рычит, касается ее мягкой кожи.
Она вздрагивает от прикосновения, хмурится. Берет его ладонь, прочерчивает круг, словно что-то нащупывает. Тимур смотрит с замиранием сердца, плохо соображая, что она хочет сделать. И когда ее пальчики касаются застежки перчатки – дергается. Но Русалка не отпускает снова. Сосредоточенно расстегивает перчатку, бережно стягивает ее с пальцев, обнажив изуродованную шрамами ладонь. Закусывает губу.
— Не надо, Стася, – осторожно просит. Хоть и помнит, что она уже видела их однажды. Помнит, что его изуродованные руки не вызвали у нее отвращение или брезгливость. Помнит ее жалость и сейчас она ему нахрен не сдалась. — Отдай перчатку, – напрягается.
Но Русалка его удивляет.
Молча зашвыривает перчатку в дальний угол комнаты. Проделывает тоже самое со второй. Берет его ладони и вдруг обнимает ими свое лицо. Нежно, бережно, как будто держит нечто хрупкое. Теплые губы касаются изувеченной кожи. Каждого шрама. Даря тепло, забирая колкую боль, излечивая душу от тяжких воспоминаний.
Тимур даже дышать перестает. Он смотрит на нее и поражается, как легко она снова уложила его на лопатки с распахнутой настежь душой, о существовании которой он давно забыл.
Русалка поднимает на него сияющий взгляд. Тимур даже зажмуривается, настолько ярко горит в ее янтаре счастье. А когда снова смотрит на свою жену, то не сразу понимает, что плачет.
— Никогда не прячь их от меня, – строго наказывает Русалка, потершись о его ладонь. — Они потрясающие.
И прижимается к нему, подставляя тело под его руки, постанывая и блаженно улыбаясь.
Горячая волна накрывает с головой, срывая запреты, осторожности и унося с собой реальность.
Тимур гортанно зарычал, подминая под себя разгоряченное податливое тело жены. Он тискает ее, ласкает, целует и берет нежно и долго. Снова и снова. Благодаря каждым прикосновением, дыханием, шепотом.
Уже под вечер он все-таки дает Стасе передышку. Она лежит на нем, вычерчивая гуашью причудливые узоры. Щекоча пальчиками. Тимур улыбается, прикрыв глаза, чувствуя, как под кожей сладкой патокой растекается нежность.
И это так непривычно, но неожиданно правильно, что Тимур точно знает: он скорее сдохнет, чем откажется от своей янтарной девочки.
Глава 14 Тим.
Тимур не оставляет Русалке выбора, когда ему снова нужно лететь за границу, чтобы урегулировать вопросы, возникшие после аферы Алтуфьева, потому что не может бросить ее здесь одну. Пока не выяснит, где ее придурошный братец и почему притих Гурин. До дня рождения Русалки остается чуть больше недели. И это нервирует Тимура. Он ничерта не понимает и не верит в благородство Гурина, который так легко и просто выпустит из своих рук все свое состояние. Тимур до одури боится за Русалку. А еще не может без нее. Совершенно. Поэтому просто заявил, что она летит с ним. Ожидал возмущений, но Русалка снова смогла его удивить. Молча собрала чемодан в рекордные сроки. Ей-богу, если бы он зажег спичку, та и прогореть бы не успела.