— Ингу Крушинину, — и что-то взрывается в голове, ослепляет на короткий миг. — Она выступала судмедэкспертом в Славкином деле, — говорит Вадька, крепко удерживая меня одной рукой. — И я…я шел поговорить с ней, потому что она одна могла доказать, что я не виноват. Только она, понимаешь? Но когда я пришел, она была уже мертва. А теперь меня ищет ее муж.
— Почему?
— Потому что видел меня там.
Холод ползет по ногам, льдом крошится где-то в солнечном сплетении.
— Как…как ты сбежал из клиники? — спрашиваю совсем не то, что нужно. И Валька явно озадачен этим вопросом. Но если…если на короткий миг представить, что он говорит правду, то его подставили. Тот, кто знал, что он придет к Инге в тот самый день. Что столкнется с Игнатом. Тот, кто знал, что Вадька сбежал из клиники. Все-таки мозг – убойная штука. Даже сейчас, когда мне страшно до одури, работает, как часы, ища объяснения каждому слову брата. Просто потому, что мне очень хочется верить ему.
— Мне помогли, — хмурится он.
Где-то слышится тихий шорох, словно крадется кто-то. Вадька оборачивается в сторону, где должен быть выход, и весь напрягается. Поднимает пистолет и не выпускает меня.
— Кто? — мой шепот кажется оглушительным.
Но ответить Вадька не успевает. Из темноты возникает мощная фигура того, о ком я думала все это время.
— Отойди от нее! — властный голос Тимура эхом отлетает от стен.
Но Вадька не делает никаких попыток подчиниться, лишь шепчет мне в ухо: «прости».
— Нет, Крутов, — говорит он, прижимая меня к себе. В бок упирается пистолет. — Я же отпущу ее, а твой дружок пристрелит, потому что вынес мне приговор.
И я вижу за спиной Тимура еще одну фигуру: Игнат.
— А так ты дашь мне уйти, а когда я буду в безопасности, то отпущу Аську.
И я почему-то верю ему, но Тимур другого мнения.
— По-твоему, я похож на идиота?
Но Вадька не отвечает, осторожно пятится назад. Но там же нет выхода. Или есть?
Я не знаю, в какой момент все меняется. Только на очередном выдохе я вдруг понимаю, что Тимур не отпустит брата. И ему плевать, что я на линии огня. Плевать, потому что он давно все просчитал.
— Тим…— шепчу. — Тим…я…Тим…
Я не знаю, что сказать. Но знаю, что Вадька тоже улавливает настроение противника и вскидывает руку, одновременно пытаясь спрятать меня за спину. Но я выворачиваюсь и бросаюсь на черный ствол, что вот-вот взорвется выстрелом. И он взрывается с такой силой, что меня отбрасывает назад. Я падаю на пол, зажимая ладонью живот.
Кто-то успевает поймать меня, а я…я смотрю, как мой муж расстреливает моего брата. Как Вадька валится на стылый пол, а Тимур медленно поворачивается ко мне. И в его глазах – черные дыры.
— Он…не…виноват…
И холодная пустота заключает меня в свои объятья.
Глава 17 Игнат.
Десять лет спустя.
…Ася пропала ночью.
Игнат не знал, почему проснулся. Словно кто-то пнул в бок. Он распахнул глаза и первое, что обнаружил – пустоту рядом. Ася ушла. Опять бессонница? Она часто не спала ночами, уходила на кухню, забиралась на подоконник и пила кофе. Игнат поначалу опасался, что она сиганет вниз. Уже снимал ее с подоконника темной ночью и находил в парке недалеко от дома. Даже таблетки, прописанные психиатром, не помогали. Поэтому он обезопасился сам. Окна в квартире открывались лишь, чтобы можно было проветривать. А дверь он запирал каждый вечер и ключи прятал. Сегодня забыл. И Ася ушла. Босая. В пижаме и тоненькой куртке. А на улице – зима и дождь уже вторые сутки.
Игнат умел собираться очень быстро. Туфли, джинсы, пальто, ключи от машины. И плевать, что под пальто – ничего, а туфли обуты на босу ногу. Плевать, что квартира осталась не заперта, а мобильник – брошен на кухне в бессмысленных попытках дозвониться. И дороги не видно за пеленой дождя. Важно одно – найти Асю живой.
И на ум приходило только одно место. Старый пешеходный мост почти не освещался и всегда манил Асю. Желтоглазые фонари мигали, норовя вот-вот погаснуть. Над темными водами реки стелился туман. Некогда белые арки моста размывал дождь. А свет фар выхватил маленькую фигурку на самом краю.
Дыхание перехватило. Игнат ударил по тормозам и вылетел из машины. Он бежал, перепрыгивая скользкие ступени, не сводя глаз с хрупкой фигурки.
— Ася! Не смей! – орал он во все горло. Но крик тонул в ночной тишине. А девушка на краю даже не обратила внимания. Он не видел лица, только белую куртку, но чувствовал – там, над пропастью его сердце.
Она обернулась, когда Игнату оставалось всего пару шагов. Темные волосы разметались, ударили ее по щекам. Теперь Игнат видел ее измученное лицо и сумасшедшую улыбку на губах. Удар сердца, короткий рывок – Игнат почти поймал ее, но она разжала пальцы и шагнула вниз.