– Там не так жарко, как у печи, – выпалила я и плюхнулась на табурет. Зачерпнула ковшиком из ведра тёплой воды и шумно выпила.
Крыся бросила ножик и посмотрела на меня со странным выражением лица. Белёсые космы свисали из-под грязного чепчика, рубаха на ней взмокла от пота, из ворота торчали острые ключицы, а соски плоских грудей топорщились через ткань.
– Крыся, – прошептала я, – твой младенчик мучается, потому что ты неправильно его кормишь.
–Так я это… Грудь даю, – провела Крыся ладонью по лбу, смахнув капли пота.
– А надо мясца давать жёванного. Сырого. Дети гоблинов мясцо любят.
Крыся завизжала и бросилась на меня, я увернулась, но она успела расцарапать мне щеку. Мина закудахтала и стала оттягивать полоумную мамашу. Я забежала за стол, но Крыся с невиданной силой вырвалась из рук Мины и кинулась на меня снова. На пол свалилась кадка с капустой, полетели ошмётки квашеных листьев. Она схватила плошку и кинула в меня, я увернулась, по полу разлетелись черепки, но Крыся не успокаивалась и продолжала метаться по кухне. Она искала, что бы ещё кинуть в меня. Под руку подвернулась скалка. Мина решила меня защитить, но ей мешало толстостенное стеклянное блюдо. Мина заметалась и поставила его на поверхность одной из печей, что ещё не достаточно раскалилась, и бросилась оттаскивать Крысю от меня.
На крик прибежала Матушка Скрыня и застыла на пороге, наблюдая за моими ловкими прыжками и увёртками. Крыся с разбегу уткнулась в хозяйкин живот и выронила скалку.
– Сдурели? – грозно спросила Матушка Скрыня, и Крыся упала перед ней на колени и завыла.
– Она сглазила моего ребёночка, ведьма, ведьма…
Матушка уставилась на меня, я пожала плечами. Мина подхватила вопль, но кричала она другое:
– Матушка Скрыня, не серчай на Крысю. Обезумела она совсем. Ночами с ребёночком не спит, захворал её малютка. Дети, как известна, сызмальства хворают.
– А ну угомонилися все, – рыкнула Матушка, – ты, Стася, иди накрывать на столы. Да платье не забудь надеть, чепчик перемени. Гости на пороге. Ты, дура, к сыну своему иди, опосля решу, что с тобой делать. Мина за старшую тута.
Громкий треск, похожий на шлепок по голой заднице заставил всех нас вздрогнуть. Это стеклянное блюдо раскололось на две неровные части. Растерянная Мина приложила к губам ладонь, и тут же я услышала вопль Матушки Скрыни, проклинавшей глупую кухарку. Мине точно несколько месяцев теперь предстояло работать без жалования.
Глава 2
Я поклонилась в пояс гостю в зелёном вышитом камзоле, а когда выпрямилась – обалдела. Это был наш сосед Жирко. Он подрос и возмужал. Выглядел франтом. Жирко бросил на меня томный взгляд и вскинул удивлённые брови.
– Стася? Значит, правильно мне сказали, что ты прислуживаешь в гоблинской таверне? Совсем дела худо?
– Да, господин, – смиренно ответила я, а у самой аж скулы свело.
– Слыхал я, что папаша твой в долговую яму попал, а именьице ушло с молотка.
– Не всё так. Именье по суду отжал господин Вильд.
– Ну, скоро всё назад вернётся. Бася твоя за него замуж выходит, слыхала?
Я промолчала. Некогда мне было с Жирко лясы точить.
– Что изволите заказать? Есть жаркое с картофелем, вяленая оленина, салат с зелёными побегами чеснока…
– Неси пивка и рыбки сушеной. Это для начала. А затем я бы отведал молочного поросёнка на вертеле, – Жирко кинул мне золотой, сухой и тёплый.
Я поклонилась и побежала доложить Матушке Скрыне о богатом клиенте.
Насупленная Матушка Скрыня на золотой даже не среагировала.
– Иди, иди. Выполняй, – буркнула она и посмотрела в окошко.
Я собрала заказ, быстро крикнула Мине про поросёнка и побежала с подносом в залу.
– Со мной посиди, – вальяжно ответил Жирко, я и подчинилась, сев напротив на скамью, а не рядом. Жирко скривился, видно, уже собирался пощупать меня, слизняк. Он поднял кружку повыше и, глядя на густо усиженный мухами портрет короля Хенрика, рыкнул:
– За здоровье нашего благодетеля, – и бодрыми глотками осушил кружку, – повтори!
Я снова налила пива. Жирко впился зубами в сушёную рыбу. На воротнике камзола осела пена.
– Как поживаете, господин Жирко? – спросила я, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
– Живу тихо, не ожидаю лиха, – засмеялся он, обнажив ровные, крепкие зубы, —вот, на свадебку еду. К твоей сеструхе. Была Бася Лучик, а станет Барбара Вильд. Разбогатеет, папашу из долговой ямы вытащит, Агнешку из борделя выкупит, да и тебя заберёт. Будешь у неё на кухне прислуживать?