Тут же я вспомнила, как беззастенчиво гвардеец сообщил о своих подглядываниях за моим ночным купанием, и лицо моё запунцовело.
– Нет, благодарю, – тихо буркнула я.
– Скоро господин Пруток поедет на ярмарку в Челноки, там есть двор бендюков. По крайней мере, шанс добраться до Солнечных Холмов неплохой. Надо подождать, когда он позавтракает и договориться о цене, – сказала Данутка и зевнула, – пойду его растолкаю.
Я села в ожидании Прутка. Гвардеец завтракал, не глядя в мою сторону. Он так яростно рубил колбаски на деревянной подставке, что она едва не треснула. Возможно, я не слишком вежливо обошлась с господином, но потерять последние остатки честного имени я не собиралась. У меня ничего другого в приданом и не оставалось.
–Эту што ль страховидлу везти надо? – гаркнул толстяк в полосатом жилете, засаленном на животе.
Я подняла лицо на него и подумала: «Да, господин Пруток, хоть страховидлой называй, а только возьми до двора бендюков».
– Сколько просите за проезд, господин Пруток? – робко спросила я.
– Да нисколько, если будешь разговорами развлекать. Бабу только в двух случаях бьют: за язык острый и если не дала. Я так думаю, что вряд ли на тебя кто запал. Значит, болтливая. До ярмарки часа три ехать, не меньше, в дороге заскучать можно. А с болтливой бабой не соскучишься.
– Вот спасибочки, господин Пруток, я уж столько историй знаю, баек разных, – обрадовалась я.
– Полезай в повозку, – сказал купец.
Я подхватила узелок и забралась под толстую холстину, которой была накрыта повозка. Внутри лежали одинаковые мешки, плотно набитые овечьей шерстью, из-под одной заплаты вылез изрядный рыжеватый клок.
Господин Пруток сел на облучок, цокнул языком, и лошадь бодро порысила по Широкой. Мина помахала мне ладошкой, а за ней и Данутка. Я помахала им вслед. Жаль, что с гвардейцем не случилось проститься. Может, и к лучшему…
Я вздохнула и стала перебирать в уме истории из книг, которые читала в папашкиной библиотеке.
– Ну, давай рассказывай байку. Только длинную и жалостливую. Про родовое проклятье или там драконью погибель, – неожиданно для меня обозначил свой выбор господин Пруток.
– Знаю одну жалостливую, – сказала я со вздохом, – про Ромилу и Джулиана. Вы её слыхали?
Господин Пруток не слыхал. Я начала заунывное вступление.
– В одной далёкой заморской стране, где царит вечное лето, цветут кипарисы, нарциссы и зреют благовонные травы, жили две знатные семьи Монтегью и Капулеты. Так уж повелось, что враждовали они испокон веку. Уже никто не помнил, с чего началась распря этих достойных семейств, а только никак не могли они примириться. Монтегью жили на правом берегу быстрой реки Дидаже, а Капулеты – на левом. А между двумя дворцами был выстроен ажурный мостик.
Тут я услышала цокот копыт и выглянула из-под полога. Так и есть, нас догонял гвардеец Смеян. Его лошадь трусила в отдалении, и вряд ли он мог бы рассмотреть меня в повозке, не отогни я полог. Наши взгляды встретились. Смеян надменно скривил губы, и я отпрянула внутрь повозки.
– Дальше-то что? – спросил нетерпеливый господин Пруток.
– Говорили жители заморской страны, что когда-то оба достойных семейства строили тот мостик совместно. Они наняли самого лучшего архитектора, поручили ему нарисовать самый воздушный, самый невесомый, но в то же время прочный мост. Уплатили ему немалую цену. А когда пришла пора принимать работу эти два семейства стали ссориться, кому будет принадлежать эта диковина, и как ею пользоваться. До того дошёл их глупый скандал, что юноша из одного семейства столкнул в бурные воды Дидаже юношу второго семейства. И тот утонул, не успев даже вскрикнуть.
– Вот дураки, – хмыкнул господин Пруток, – надо было вот как сделать. Принять работу у архитектора, и установить пошлину за проезд по мосту. Кто на правый берег едет – Монтегью платит, а кому на левый берег потребовалось – Капулетам. И делить тут нечего.
– После той ужасной и нелепой смерти началась вражда у двух благородных семейств. И не проходило и года, чтобы не проливалась кровь, – продолжила я.
– Видно король этих заморских земель был дурак. Или малолетний при регенте, если не мог вражду остановить, – резонно заметил господин Пруток, – добропорядочный правитель не допустит, чтобы знать вела себя, как бродяги с большой дороги. Вот у нас раньше до чего опасно было по трактам ездить? Охрану нанимали. Теперь же орков перебили, а эльфы сами убрели в Заоблачье. Остались одни порядочные: люди, гоблины да шноркели. Вот что значит мудрое руководство его величества Хенрика.