Дэниал разворачивает лицо от двери ко мне, в его глазах читается тревога.
— Ты не можешь сбежать отсюда.
— Я не прошу тебя помогать мне, ничего такого. Я не хочу подвергать тебя риску.
— Нет, ты не можешь.
В этот момент в библиотеку входят Морган и Мило, улыбаясь друг другу. Она лишь раз бросает взгляд на Дэниела и меня и отпускает руку Мило.
— Ты не можешь, — произносит Дэниел снова. — Здесь на сотни миль нет ничего кроме леса и Гринвилля.
— Тогда я отправлюсь в Гринвилль.
Он мотает головой.
— К тому времени, как ты доберешься туда, твои фотографии будут повсюду. Ты закончишь тем, что вернёшься сюда, запертой на третьем уровне.
— Должен быть способ.
Дэниел скрещивает руки, его выражение напряженное.
— Его нет. Это место разработано так, чтобы предотвратить побег. Здесь датчики движения подключены к сигналу тревоги. Ты даже не доберешься до Гринвилля, но все же закончишь на третьем уровне.
— Где располагаются эти датчики?
Его брови взлетают вверх.
— Думаешь, я расскажу тебе это? Послушай меня, ладно? Нет вариантов сбежать отсюда. Это место стоит тут более пятидесяти лет, и раньше пациенты пытались. Никто не добился успеха в этом.
Я вздыхаю, расстроенная.
— Я должна, по крайней мере, попытаться.
— Дай мне больше времени. Оставайся настороже и позволь мне решить это. Я понадоблюсь тебе, чтобы добраться до Чикаго.
— Но что, если ты не сможешь вытащить нас отсюда?
— О, здравствуйте, Александра, — зовёт Морган нараспев.
Дэниел и я отступаем друг от друга, оба поворачиваемся к двери прямо тогда, когда медсестра из второй смены входит в библиотеку. Спасибо тебе, Морган.
— Доктор Дельгадо, вы все ещё здесь? — говорит Александра. — Вы нужны нам на третьем уровне.
— Сейчас поднимусь.
Она покидает комнату, и Дэниел снова поворачивается ко мне.
— Не делай этого. Если доверяешь мне, не делай этого. Когда ты откажешься на уровне три, тебя будет разделять минимум шестьдесят дней от уровня один. Это шестьдесят дней от какого-либо шанса на выписку. Позволь мне заняться этим.
Я слегка киваю.
— Скажи это, — надавливает он. — Скажи мне, мне нужно это услышать.
Проклятье. Не могу ему отказать.
— Я не буду пытаться сбежать.
— Спасибо, — он вздыхает с облегчением и тянется ко мне, но опускает руки, когда остаётся всего несколько сантиметров от моих рук.
— Иди, — говорю я, чувствуя, что он не хочет.
Но он должен. Дэниел неотъемлемый компонент этого места. Все ходят к нему за советом. Он излучает стабильность, и у него ум, способный решить любую проблему.
Вот почему я знаю, что должна послушаться того, что он только что сказал, хотя это и трудно. Но он прав — мне нужно действовать умнее. Если я просто сорвусь с места, то могу разрушить свои шансы и подставиться под большую угрозу. Мысль быть запертой на третьем этаже (который Морган называет «Безумным Городом») достаточно отрезвляет, чтобы призадуматься.
Я сажусь на кожаный диванчик, собираясь с мыслями, а Морган входит в комнату. В этот раз Мило с ней нет.
— Ну так… Как ты? — спрашивает она, её брови слегка опущены.
Я молча смотрю на неё и слегка улыбаюсь.
— Ты же знаешь, что я прикрою твою спину, верно?
Я киваю и подвигаюсь, чтобы она могла сесть рядом со мной.
— Потому что мне кажется, я только что видела, как твои губы двигались.
Я просто пялюсь на неё.
— Выглядело так, будто ты разговаривала с Дэниелом, — говорит она. — Или может он просто читал по губам?
Я пожимаю плечами. Она одаривает меня взглядом, который говорит, что она не удовлетворена моим ответом, но быстро двигается дальше в типичном стиле Морган.
— Мило биполярен, — откидываясь назад на спинку дивана, она закидывает ноги на журнальный столик из тёмного дерева. — У него бывают быстрые перепады настроения. Хотя, от этого он и не перестаёт нравиться мне.
Санитар заглядывает в дверной проем и говорит нам, что осталось пятнадцать минут до отбоя. Единственное, по чему я точно скучаю из своей прошлой жизни, — чтобы меня не отправляли в постель, как маленькую, каждую ночь.
— Окажи мне услугу, — говорит Морган низким, заговорщицким тоном. — Ты в курсе, где можно достать презервативы?
От удивления у меня раскрывается рот.
— Не прямо сейчас, — говорит она быстро. — Просто... На потом. Мило все ещё на втором уровне, так что это даже не вариант пока. Но когда это станет возможным, я хочу быть готовой.
Я тихо вздыхаю. За все то время, что я молчу, есть столько всего, что мне хочется сказать ей по этому поводу.
— Мы можем поговорить об этом в другой раз, — продолжает она, поднимаясь с дивана.
Не могу винить её за то, что ей одиноко и она быстро привязывается к единственному пациенту, близкому по возрасту и не находящимся на третьем уровне. Но она слишком спешит.
Волна покровительства, которую я ощущаю по отношению к Морган, заставляет мои глаза наполниться слезами. Я всегда ощущала подобное к Элисон.
Когда Брюс Уивер пихнул её на игровой площадке в первом классе, порвав ей платье и содрав коленку, я пнула его в живот так сильно, что он расплакался. Обычно я не была достаточно крепка или сильна, чтобы вызвать слёзы у самого большого ребёнка в нашем классе, но когда я увидела её плачущей и с кровью на колене, это стало неважно. Она сделала меня жестче. Она придала мне силы.
Но сейчас, я — это только я. Половина от целого. Взрослеть вместе с идентичным близнецом ни на что не похоже. Элисон была моей лучшей подругой. Плечом, чтобы поплакаться, и моей постоянной группой поддержки. Она была моей совестью. Ни одна из нас не была идеальной, но между нами, она была той хорошей. Всегда поступающей правильно и ставящая других на первое место.
Это я должна была умереть той ночью. Позволить другим верить, что я Элисон, было просто, потому что она была той, кто заслуживает жить дальше. В ней не было мстительный черты.
Однако, у меня она есть. Декс должен был просто разорвать нашу помолвку. Послав мужчин, чтобы убить меня, которые случайно убили мою сестру, он разбудил спящий вулкан. И этот вулкан — моя любовь к сестре.
Я не оставлю это так. Пока я застряла в Хоторн-Хилл, связана обещанием, которое дала Дэниелу, что не сбегу, но так не будет длиться вечно. Я в здравом уме и перешла в стадию горя, которая больше не позволяет чувствовать подавленность из-за случившегося с Элисон.
Существует ли стадия горя, которая включает отмщение, где вы сдаете своего бывшего жениха полиции, чтобы он сгнил в тюрьме? Я как раз на этом этапе.
Следующие несколько дней я провожу, работая в огороде Леонардо. Что начиналось как небольшой участок, теперь расширился и достойно именуется настоящим огородом. Я прополола сорняки, которые появились за время его отсутствия, и немного увеличила грядки, медленно вручную обрабатывая почву и отбраковывая плохое.
Огород теперь размером пять на три фута. Я измерила его после того, как расширила, и раздумываю сделать его ещё больше. Работа снаружи оказывается на удивление терапевтической. Тёплые солнечные лучи и прохладная почва заставляют меня чувствовать себя настолько живой, что это не причиняет боли. Здесь мне не кажется, что я жива за счет Элисон. Я просто чувствую себя крошечным фрагментом в пестрой мозаике жизни...
Моя сестра любила выращивать культуры прямо у себя дома, в горшках. У неё было местечко на крыше её квартиры, где она выращивала перец и клубнику.
Благодаря этому месту, мне кажется, я немного ближе к ней.
Время от времени Леонард проверяет меня из окна, его выражение лица наполнено беспокойством. Он убеждён, что снаружи ждут наемные убийцы. Могу сказать, что когда разговариваю с ним, он разрывается между не желанием, чтобы они добрались до меня, и радостью, что я ухаживаю за его огородом.
Я прохожусь по тому же участку земли уже в двадцатый раз, выравнивая почву и разбивая небольшие комья грязи своим совком, когда вижу приближение Дэниела.