С чуть заметной улыбкой, она берет мою большую руку в свои две маленькие и подносит к своим губам, целуя тыльную сторону ладони. Я ласкаю пальцем ее нежные губы напротив моей кожи, что посылает горячее пламя нужды по моему позвоночнику.
— Когда-нибудь, — говорю я низким тоном. — В другое время и в другом месте, Элисон. Обещаю тебе, когда-нибудь у нас будет больше, чем это.
Она кладет мою ладонь себе на щеку и проводит моим большим пальцем по своей скуле. Что бы ни потребовалось для этого, я сдержу это обещание, которое я дал не только ей, но также и себе.
Глава 17
Элисон
Тем же днем я вновь нашла некое подобие умиротворения, слова Дэниела все еще проигрываются у меня в голове. Он не думает, что я сумасшедшая. Он сказал, мы разберемся с этим. Не он или я, а мы — я и он. Откровенный разговор с Дэниелом о том, что я чувствую, и знание того, что больше я не одна, — все это снимает огромную тяжесть с моих плеч.
— Эй, — Морган входит в палату и кружится на месте. — Эта пижама говорит о повседневном шике? Мне хочется хорошо выглядеть, но при этом не должно казаться, что я стараюсь хорошо выглядеть.
Я оглядываю ее светло-серый топ и черные шорты и показываю ей жестом «класс». Она ухмыляется и покидает комнату так же быстро, как и пришла.
С тех пор как здесь появился Мило, я больше не вижу Морган так часто. Они проводят большую часть их свободного времени вместе. Я скучаю по ней больше, чем думала. Есть что-то в Морган и в ее бесконечной односторонней болтовне об этом месте, что заставляет меня чувствовать себя нормальной. Без нее, всегда составляющей мне компанию, стало слишком тихо.
Я открываю свою книгу «Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт и не успеваю даже закончить главу, прежде чем мои глаза закрываются сами по себе. Прошло несколько дней с тех пор, как я могла спокойно проспать всю ночь. Теперь, когда я чувствую себя лучше, я надеюсь выспаться, и сон быстро одолевает меня.
— Кто убил Аву? Они знают, что ты это знаешь, Элисон. Просто расскажи мне. Расскажи мне, и я позволю тебе отдохнуть.
Я что-то бормочу, отвечая мужчине, прежде чем мой разум может осмыслить, что он говорит. Затем я замолкаю. Я не могу рассказать ему ничего. Я никому не могу рассказать.
— Все в порядке. Ты можешь рассказать мне.
Я сопротивляюсь тяжелому туманному облаку моего сна. Я не хочу говорить... даже во сне.
Колющее ощущение заставляет меня вздрогнуть, и мои глаза распахиваются. Комната темна, но я могу уловить силуэт рядом с собой. Я кричу, не произведя много шума, прежде чем мне приходится сделать очередной вдох.
Тряпка прижимается к моему рту, и я поднимаю руки вверх, чтобы бороться с удушением. Мне хочется позвать на помощь Дэниела, но я не могу издать и звука. Через несколько секунд мои мышцы расслабляются, и я снова утопаю в темноте.
Я просыпаюсь в темноте комнаты, резко вдыхая, когда осматриваюсь в поисках фигуры у моей кровати, которую видела ранее. Конечно там никого нет. Это был просто сон.
В животе все бурлит, а сердце бешено колотится, когда я сажусь в постели. Был ли это просто сон? Он ощущался таким реальным. Я дотрагиваюсь до лица, все еще чувствуя мягкость тряпки, которая прижималась к моему рту. И колющее ощущение в руке... Я все еще чувствую его.
Я притягиваю ноги к груди, от ужаса мне тяжело даже дышать. Что-то совсем не так. Этот голос. Этот глубокий, незнакомый голос, который выспрашивал ответы все эти месяцы. Что если он все это время был настоящим?
Я хочу к Дэниелу. Мне хочется побежать в его домик прямо сейчас и забраться в его постель. Меня трясет, я наполнена тем же ужасом, что чувствовала в ту ночь.
«Они знают, что ты это знаешь», — вот что сказал мужчина.
Как он узнал, кто они? Это означает, что они знают, что я здесь. Это означает, что они послали его.
И это значит, что моя жизнь в опасности. Безмолвные слезы скользят вниз по моим щекам, когда я понимаю, что Хоторн-Хилл, мое безопасное место, больше не безопасно.
Я не могу вернуться ко сну. Я не могу даже просто лечь. Я сижу в своей кровати, с ногами, подтянутыми к груди, и руками, обернутыми вокруг ног, и жду. Если тот мужчина вернется, я не буду спящей в следующий раз. Вскоре тусклый свет дня начинает просачиваться в мою комнату.
От этого не сбежишь. Даже в лесах Монтаны, находясь так далеко от центра Чикаго, как только я могла бы быть, нельзя избежать этого. Я плачу уже на протяжении нескольких часов к тому моменту, как слышу шаги в коридоре.