Дэниал спит на диване в своем кабинете, хотя, учитывая тени под его глазами, не думаю, что он спит больше меня. Мне так повезло, что он на моей стороне.
После смерти Элисон, все, что я слышала в своей голове до этого момента, — это нескончаемые крики моей собственной скорби. Я была эмоционально парализована, неспособная представить, что чувствую что-нибудь, кроме отчаяния и безнадёжности, снова и снова.
Однако сейчас я чувствую большее. Дэниел разжег крошечное пламя внутри меня, которое требует длительного времени, чтобы перерасти во что-то более уверенное. Во что-то, что не потухнет от малейшего ветерка.
Гнев, желание, разочарование, благодарность. Я никогда не думала, что в моём разбившемся сердце снова будет место для этих чувств. Однако, он создал это место. Или, возможно, он заставил меня захотеть самой очистить место для этого. Так или иначе, я снова жива. Это горькая радость, потому что это означает, что я исцеляюсь от смерти Элисон, хотя и медленно.
Я не заслуживаю этого. Это должна была быть я — в гробу из тёмного дерева, погребенная под землей с надгробием с моим именем. Она заняла моё место и умерла смертью, которая предназначалась для меня.
Я проигрываю в голове последний разговор с ней, пытаясь вспомнить каждое выражение на её лице и каждое слово, произнесённое ею, когда чувствую, будто меня тянет в сумеречное состояние. Я борюсь, чтобы остаться в сознании, но проигрываю сражение.
Движение будит меня. Я в тумане, мои движения замедлены, когда открываю глаза и пытаюсь сфокусироваться в темноте.
Большая тёмная фигура практически летит через комнату.
— Тебе лучше быть напуганным, — говорит он низким рыком.
Дэниел.
Он оттягивает другую фигуру от моей кровати, ударяя его об стену. По стону боли могу сказать, что это мужчина.
Мужчина, который расспрашивал меня, пока я спала. Это было на самом деле. Одновременно я чувствую облегчение и тревогу.
— Что, чёрт подери, ты делаешь? — Дэниел прижимает мужчину к стене, его руки зажимают в кулаки футболку мужчины.
— Доктор Дельгадо, — говорит он, звуча встревожено. — Я просто делаю проверку. Я проверяю каждого пациента каждый час.
— Брехня. Попробуй ещё.
Моя рука тяжела, когда я тянусь к лампе на моём прикроватном столике. Это занимает у меня несколько секунд, чтобы включить её, и когда я делаю это, то задыхаюсь от удивления.
Это Эрик, санитар с третьей смены.
— Я видел тебя, — скрипит зубами Дэниел. — Я записал тебя на камеру. Эта плёнка отправится к копам, если ты не заговоришь прямо, чёрт подери, сейчас.
— Нет, — чистая паника слышится в тоне Эрика. — Пожалуйста, не надо. У меня только родился ребенок, и девушка потеряла свою работу. Мне нужна эта работа.
— Что было на тряпке, которую ты приложил к её рту? — Дэниел ослабляет свой захват на Эрике, но остается в нескольких дюймах от него. Эрику приходится смотреть вверх, чтобы встретиться взглядом с Дэниелом, потому что Дэниел намного выше.
Эрик замирает, прежде чем выдать ответ.
— Хлороформ.
— Хлороформ? — тон Дэниела низкий и угрожающий. — Выворачивай свои карманы, сейчас же.
Он вытягивает руку, и Эрик одаривает его тревожным взглядом.
— Я сказал, сейчас же!
Эрик тянется в карманы своей формы и вытаскивает салфетку, бейдж и иглу для подкожных инъекций.
— Что там? — спрашивает Дэниел.
— Тиопентал натрия [23] .
— Ну ты и козёл.
Слёзы блестят в глазах Эрика.
— Простите, доктор Дельгадо.
— Кто надоумил тебя на это?
— Я не знаю его имени.
Дэниел одаривает его предупреждающим взглядом.
— Расскажи мне все, что знаешь.
Эрик нервно оглядывается по сторонам.
— Это было в мае. Сразу после того, как родилась моя дочка. Этот парень пришёл в мой дом и сказал, что даст мне пять штук за то, что я пораспрашиваю Элисон Коул. И ещё десять штук, если смогу получить ответы, которые ему нужны.
— И ты решил накачать её наркотиками, чтобы сделать это? — Дэниел рычит на него.
— Она же безмолвная, мужик. Что ещё я должен был делать?
— Ты должен был доложить об этом визите мне, не брать деньги и не применять насилие в отношении одного из наших пациентов.
23
средство для неингаляционного наркоза ультракороткого действия. Обладает выраженной снотворной, некоторой миорелаксирующей и слабой анальгезирующей активностью. Сверхтерапевтические (летальные) дозы широко используются для усыпления животных, в США — для смертельной инъекции (смертная казнь)