— Только не говори, что ты завидуешь ему, Дэниел.
— Нет. Ты теперь моя. Тут нечему завидовать. Мне просто интересно. Раньше у тебя были такие мужчины, как я?
От ее сексуальной улыбки у меня становится тесно в штанах.
— Если бы у меня когда-либо был татуированный доктор, похожий на лесоруба, который бы трахал меня всю неделю, а после говорил нежности на ушко, была бы я здесь, а? Это не тот тип мужчин, которых девочки отпускают.
Она пытается толкнуть меня на кровать, но я удерживаю ее на месте. Мой член пульсирует, отчаянно желая оказаться внутри нее.
— Вы показали мне, насколько напористой можете быть в постели, мисс Коул, — я притягиваю ее за бедра ближе, давая ей почувствовать, насколько она возбуждает меня. — И мне это нравится. Но сейчас моя очередь.
Она облизывает губы, глаза заволокло похотью.
— Да.
— Мое любимое слово. Теперь сними свою футболку.
Она стаскивает футболку через голову, ее сиськи идеальны в милом белом лифчике. Я тянусь за спину и стаскиваю свою собственную футболку, бросая ее на пол, прежде чем намотать на кулак ее хвост и потянуть его назад, открывая ее шею для моего поцелуя.
Я целую, прикусываю и облизываю ее кожу, пока она стонет о большем. Теперь, когда мы разрешили все проблемы, во мне проснулись собственнические чувства по отношению к женщине, которая моя не только на сегодня, но и на все грядущие дни.
— Становись на колени, — говорю ей, тяжело дыша, пока она сползает с моих колен и устраивается на колени передо мною.
Ей не терпится, она тянется к моей ширинке еще до того, как я говорю ей это. Я улыбаюсь и снова наматываю ее волосы на кулак, наклоняя свое лицо к ее.
— В моих штанах есть что-то, чего ты хочешь?
— Да.
— Ну, это принадлежит тебе, так что вытащи его, детка.
Ава в спешке выдыхает, щеки краснеют, когда она расстегивает мои штаны и вынимает мой очень твердый член. Она целует, лижет и сосет, пока я не стону, находясь в лихорадочной неразберихе от сдерживаемого желания.
Когда я больше не могу вынести этого, я срываю оставшуюся нашу одежду, говорю ей ложиться на спину и наблюдаю, как поднимается и опускается ее грудь, пока надеваю презерватив. Оргазм в конце секса с ней всегда был потрясающим, но этот момент буквально в секундной близости.
Лицезрение ее отчаяния и голода по мне заводит меня как ничто другое.
Ее стон такой же громкий, как и мой, когда я скольжу в нее. Мне нужно быть так глубоко, как только ее тугое маленькое тело позволяет это, но я начну медленно, чтобы подготовить ее. Я провожу несколько блаженных минут, толкаясь внутрь и наружу из нее, единственные звуки в комнате — ее стоны, мои стоны и хлопки наших тел.
— О, Дэниел, — говорит она чуть слышно. — Да, именно так. Пожалуйста, не останавливайся.
Я не только не останавливаюсь, я толкаюсь глубже и быстрее, подгоняемый ее криками удовольствия. Все ее тело напрягается, когда она с криком кончает, и я больше не могу сдерживаться. Я отпускаю себя, кончая сильнее, чем когда-либо прежде, хрипло стоная и дрожа.
Ава мурлычет с наслаждением, когда я ложусь.
— Это было потрясающе.
— Да, точно.
Она сворачивается у меня сбоку.
— Мы завтра уезжаем?
Я тяжело вздыхаю.
— Я мог бы провести неделю в этом номере с тобой, но… нам следует уехать завтра. Джоанна сказала, что Тиллман готов к моему возвращению.
— Тогда, уезжаем завтра. Я скучаю по Морган. С нетерпением жду, чтобы впервые поболтать с ней.
— Удачи с этим. У нее тенденция доминировать в разговорах.
Ава смеется, дыхание щекочет мою грудь.
— И все же там дом. Я готова навсегда оставить Чикаго.
— Да, я понял, — я целую ее макушку.
— Впрочем, есть одно место, где бы я хотела остановиться по пути из города.
— И где же это? — спрашиваю.
— Расскажу утром. Сегодня мне просто хочется... этого.
— Я дам тебе так много, со скольким твое тело сможет справиться.
Глава 30
Ава
Как только чикагские высотки становятся ниже, я чувствую себя свободнее. Если я когда-нибудь и вернусь в свой родной город, это будет нескоро.
Хотелось бы мне, чтобы я могла забрать с собой только хорошие воспоминания, но приходится взять их все. Надеюсь, плохие со временем исчезнут.
Когда я думаю об Элисон, мне бы хотелось вспоминать, как в пять лет мы делали себе одинаковые стрижки. Фото, которое сделала мама после того, как перестала плакать, заставляет меня смеяться каждый раз, как вижу его. Затем было время, когда мы менялись классами целую неделю в пятом классе, потому что наши учителя не могли различить нас по отдельности. Как в старшей школе она подменила меня на свидании, потому что у меня была простуда, и куча ее смс-ок о том, как все проходит.