― У Армгерды будут равные права и положение.
― Нет, ― улыбнулся. ― В том и дело — нет.
― Да. Они предпримут свои уловки, мы свои — военная хитрость. А в остальном — вас меньше, чем их. И вы серьезно рискуете. Очень рискуете, Амин.
Мужчина молчал, смотрел в окно, словно не слышал девушку, а думал о своем.
― Амин?
― Не каждый может стать Богом, правда? ― спросил неожиданно и встал. ― Тебе стоит отдохнуть. Я послал гонцов к совету шести. Пока вестей от них нет, нужно хотя бы выспаться. Потом будет не до сна.
И пошел из залы, оставив девушку в легком недоумении.
Девять черноволосых всадников остановились на холме у Армгерды.
Сантана внимательно осмотрел местность и не нашел ничего приметного. Огромное поле с мелкой травой, два больших холма дугой, один напротив другого, и лес справа, слева. Хорошее место потешить удаль молодецкую.
Однако первый взгляд, он и есть первый взгляд.
― Оставайтесь на месте, ― приказал демонам и слез с коня. Неспешно прошелся к краю холма и еще раз внимательно все оглядел. Ничего странного или примечательного, но все же, что-то беспокоило, заставляя спуститься вниз, внимательно глядя себе под ноги.
Уже на самом поле возле холма Сантана остановился. Взгляд уперся в неровность дерна. Его явно укладывали.
Мужчина склонился над травой и осторожно отодвинул переплетение корней. И усмехнулся: ну, вот, так и знал — под дерном лежала пластидная шашка.
Бис, ― мысленно поаплодировал Вите и качнул головой — бабы-с. Ну, кто ж так минирует, бездарность?
Сантана свистнул демонам и указал на вскрытое ложе для взрывчатки.
― Осторожно, здесь поработали. Под ноги смотрите.
Первым рядом оказался Язир, приближенный Дэва. Присел над пластидом на корточки, изучил и вопросительно уставился на Сантану.
― Что это?
― Это? ― мужчина не сдержал саркастического смешка. ― Вита забавлялась. Взрывчатка. Сработает на вес или резкий удар. Представь, ты несешься вниз на противника, бухаешь со всего маха ногой на такую кочку и… буф! Летишь частями тела в разные стороны. Расчет оправдан, расположила в верном месте — полетишь не один. Тут самый разгон, но до ангелов будет далеко, их не заденет. Ха! А вот сейчас мы это все уберем и вернем.
Сантана рассмеялся: ну, ну, Виталия, ну, ну. Не копай яму другому, ой не копай.
― Заминируем их склон, ― посмотрел на противоположный холм и подмигнул Язиру.
Глава 25
Час Z неумолимо приближался. Подготовка шла полным ходом, а Вита ничем больше не могла помочь и от этого металась между оружейной и собранием арханов, меж своей спальней и площадкой смотровой башни, надеясь если не найти себе дело, то хоть покой.
Внутри Виты словно сжималась пружина. Страх, глубокий, глубинный душил ее и заставлял плавать в сомнениях. Она боялась дня сечи, страшилась того, что он принесет. Ей то и дело вспоминалась та битва под Аджилоном, когда против тьмы демонов они стояли всемером. В итоге потом она попала в лапы Сантаны и провалилась на пять лет в небытие, и умерла бы не стань бессмертной благодаря изощренному научному уму своей сестры. А трое ангелов тогда погибли, не смотря на бессмертие. Один… Она спросила как-то Рафаэля, что с ним, где он и архангел отвел взгляд: калека.
А сколько калек породит эта сеча? Сколько после будут жить бесконечно без руки или ноги, жить, чувствуя себя неполноценными. К чему такая жизнь? Думая о столь жестоком исходе Вита очень боялась, что ее будет ждать подобная судьба. Лучше смерть. Но, поклон Лиле, а потом и Святу — на этой планете смерть роскошь и не каждому по карману.
В этот момент она вдруг поняла Амина, и в ночь перед выступлением не выдержала, не смогла быть одна — пришла к нему. Прижалась к плечу и призналась:
― Мне страшно.
Мужчина ласково обнял ее и прошептал:
― Не бойся. Тебе вообще незачем идти с нами. Останься здесь.
― Нет.
Об этом она даже не думала. Невозможно, нельзя. Она должна идти со всеми и разделить их судьбу.
― Всю эту кашу заварила моя сестра, и должна закончить за нее.
― Причем тут твоя сестра?
― Это она — Бог.
Амин отодвинул девушку, взяв за плечи, и заглянул ей в глаза:
― А ты?
― Я — нет.
― Не Бог?
― Нет! Как и ты.
― Нет, я — Бог.
Вита внимательно посмотрела на него. В темноте ночи ей казалось, что мужчина светится. Он выглядел ирреально красивым и до боли родным.
― Ты — может быть.
― Ты не поняла, Вита. Я стал Богом, когда принял решение, тяжелое, рискованное, опасное, но мое. Я сделал шаг по судьбе, свой шаг. Я сделал выбор. Смог. Кто-то скажет, что я не вправе решать за всех, и тут ответ один — если кто-то не может, найдется тот, кто сможет. У него не будет выбора при всем многообразии. У нас не было и нет иного пути, как решить все разом, сразу и навсегда, но мы медлили, мы не решались. От меня ждали решения, но я был не готов. Ведь Богом становятся не сразу, до этого нужно дорасти, созреть. Я, наконец, созрел, наконец-то решение было принято.