***
Поначалу Элека немного отвлекала смена обстановки — новая страна, новый дом, другой язык. Но со временем заглушать впечатлениями дикую тоску по своему близнецу становилось всё сложнее. Пока он ещё был способен, Элек оборвал все контакты и способы связи с Серёжей. Однако, через пару дней после этого решительного шага, его накрыло — Элек буквально сходил с ума, не слыша Серёжиного голоса, не видя его лица, не прикасаясь к нему. Хоть возвращайся. А этого допускать было ни в коем случае нельзя — они оба опять погрязнут в пороке кровосмесительной связи. Или надо действительно признать, что Электроник — не человек. Киборг, андроид, машина, что и кто угодно, только не Homo sapiens.
Чтобы окончательно не спятить, Электроник погрузился в изучение способов взлома различных электронных информационных систем. Что-то он уже умел, но знаний катастрофически не хватало. Пришлось учиться самому. Элек столько времени проводил, уставившись в монитор, что в итоге посадил себе зрение. Этот факт даже заставил его выбраться днём на улицу, чтобы посетить ортоптиста и подобрать себе очки. А так, он и в парикмахерскую не ходил. Незачем.
Пока крутым хакером у него стать не получалось, Электроник пытался наладить общение с Серёжей анонимно. Заводил кучу левых аккаунтов с женскими именами, но всё безрезультатно — заявки всегда отклонялись, и даже закрытый Серёжин профиль ему было не посмотреть. Потом пошли первые успехи — Электроник взломал страничку Сыроежкина в Контакте. Ничего интересного, однако, там он не нашёл — Серёжа практически перестал пользоваться социальными сетями и даже переписку ни с кем не вёл. Затем настала очередь Вайбера — вот тут уже было что-то. Во-первых, Элек понял, что с Гусевым у Сыроежкина, не то что отношений нет — они вообще достаточно прохладно общаются. И редко. Что ж, это радует. И второе, Элек узнал, где на самом деле работает Сергей и чем там занимается. И даже немного заревновал. Кого к кому, правда, и сам не разобрался. То ли Серёжу к Мику, то ли Мика к Серёже, то ли всё это вместе.
И вот, наконец, пару недель назад Электроник получил полный доступ к Серёжиному компьютеру. Теперь он не только мог знать, что ищет и чем интересуется Сыроежкин в сети, но и управлять его камерой и микрофоном. Интересовался Серёжа только музыкой и разучиванием гитарных партий. А вот благодаря пофигизму Сыроежкина, не обращавшему внимания на советы друзей заклеить камеру, Электроник мог видеть большую часть его комнаты. Ну, и слышать, что в квартире делается, насколько микрофон позволял. Поэтому, ни новый Серёжин имидж, ни то, что живёт теперь Сыроежкин совсем один, секретом от Электроника не были. Элек часами мог залипать перед монитором, когда в поле видимости был Серёжа. Он просто любовался своим теперь уже не совсем идентичным близнецом, иногда на глаза Эла наворачивались слёзы и приходилось снимать очки, чтобы их вытереть, иногда он улыбался, глядя на сосредоточенный Серёжин вид, когда тот разучивал очередную композицию.
Но то, что он увидел через день, после визита к нему Макара, заставило Электроника схватиться за телефон и набрать Гусева. Ответил тот далеко не сразу.
— Макар, это Электроник!
— Что, неужели передумал и летишь к нам? — недоверчиво усмехнулся Гусь.
— Я не успею. Ты далеко от Серёжи?
— Э… вообще-то я на его работе. Только его тут почему-то нет. А что?
— У Мика в баре?
— Да… А ты откуда знаешь? — не понял Гусев.
— Неважно! Бери Мика и езжайте быстрее к Серёже. Надо вскрыть его дверь, Урри умеет. Только быстрее, вы можете не успеть!
— Эй, Эл! Хорошо. А что случилось, ты что-то знаешь? Ты плачешь? Ты говорил с Серёгой? У него телефон выключен, — Макар побежал в кабинет Урри, на ходу пытаясь что-то выяснить у Электроника, но слышал лишь всхлипы и просьбу поторопиться.
Урри был в своем кабинете и тоже пытался дозвониться до Сыроежкина — как минимум сделать выговор за опоздание, а максимум — лишить премии за прогул. Бри сидел рядом, что-то бормотал себе под нос и сводил баланс — вся бухгалтерия была на нём. И тут к ним вломился полувменяемый Гусь с трубкой у уха.
— Это на счёт Серёги, пусть Эл объяснит, — Макар протянул телефон Урри, а сам остановился перевести сбившееся от волнения дыхание. Урри взял телефон, минуту выслушивал то, что ему говорил Электроник, потом подхватил свою куртку и рюкзак, схватил за руку Гуся и потащил его на парковку, бросив в дверях Бри «Всё в порядке, скоро буду».
Доехали они быстро, а вот с замком минут десять пришлось повозиться.
— Серёга, ты где, блять? — Заорал Гусев, когда они с Миком наконец ввалились в квартиру. — Вот, долбо…ёб, — голос у Макара пропал, а картинка перед глазами начала кружиться, едва он переступил порог Серёжиной комнаты.
— Долбоёб, — согласился с ним, вошедший следом Урри.
— Серёженька, нет!.. — Макар кинулся на колени перед изголовьем кровати, на которой весь в крови лежал Сыроежкин, и стал судорожно искать на его шее пульс.
— Да хватит его щупать, живой он, — ворчал на Гуся Мик, — звони в скорую, я перевяжу его, — сказал Урри, почему-то обернувшись в сторону стоящего на столе компа.
Пока Макар трясущимися руками набирал номер и общался с диспетчером, Урри разорвал простынь и перевязал Серёже щиколотки и запястья. В себя Сыроежкин так и не пришёл, но пульс и слабое дыхание наличествовали, а это более, чем хорошо.
— Ну вот, теперь зашьют его и минимум на пару недель в «санаторий», — с умным видом вещал Урри, когда они с Макаром уже в скорой ехали в больницу, — а мне теперь замену ему искать… Эх. Люди-то многие исключительно ради малыша Барби ходят. Вот и связывайся после этого с подростками, — брюзжал Урри и периодически поправлял Серёже то волосы на лбу, то край одеяла. Рядом с невозмутимым видом сидел фельдшер и подкручивал капельницу.
— Какой санаторий? — не понял Гусь, которого вообще не хотели пускать в машину по причине нехватки мест, и который теперь (после финансовой стимуляции бригады скорой) кое-как умостился рядом с Серёгой на полу.
— В психушку, куда же ещё? — удивился Мик. — Или ты думал, попытка суицида — это шуточки?
— Нет… ты что! Я сам там чуть не умер… Он весь в крови и глаза закрыты… До сих пор сердце колет, как вспомню. Бедный Сыроега…
— Конечно бедный, раз ума Бог не дал, — фыркнул Урри.
***
Пока скорая грузила на носилки горе-суицидника, Электроник, стоя перед монитором в Гейдельберге, уже застёгивал дорожную сумку. Документы и доверенность от профессора на пересечение границы у него при себе, деньги на карте, а билет на самолёт до Москвы можно по дороге во Франкфурт заказать.
Да, видимо, не судьба ему в этой жизни человеком стать…
========== 18. Нет срока давности у мести ==========
В принципе, серьёзно Сыроежкин не пострадал. То ли не умел вены резать, то ли умирать на самом деле не хотел. Гусь надеялся на второе, ибо научиться вскрываться правильно — дело нехитрое, и вот тогда уже — пиши «пропало».
— Ну, вот какого хрена, Сыроега?! — уже в палате выговаривал ему Макар. Он был и сердит на Серёжу, и жалел его, и… себя тоже ему было жалко — сколько нервов ему Серёга за всё время измотал! То Сыроежкин в какую-нибудь аферу ввяжется, то неприятности сами его находят, то, как сейчас, страдает из-за собственных страстей. Макар, может, тоже страдает! Только кто об этом догадывается? То-то…
Серёжа пришел в себя ещё в скорой. Крови он потерял немного, а без сознания был больше от общего стресса. Так что его по приезде сразу зашили в приемном покое, а в больнице оставили чисто понаблюдать на день-два. Ну, и бумагу для психиатра написали. И матери сообщили, она как раз назавтра быть обещалась. Серёжа её с трудом по телефону успокоил, а то она готова была прямо сейчас мчаться.