Был и другой человек, который, если рассуждать объективно, мог стать для Макара идеальной парой, и о котором Гусев запрещал себе думать в таком ключе. Потому что друзей не трахают. Да и вообще, Вовка — натурал. Иначе бы в ответ на Макаров каминг аут тоже бы признался.
Таким образом, с какой стороны ни глянь, а Гусь — птица свободная и в перспективе одинокая. Так что отказываться от предложенного Элом тройничка по меньшей мере глупо. Да и когда теперь Макару представится возможность потискать Сыроежкина? Лишь бы сами близнецы не передумали.
И Гусев нажал на кнопку звонка.
***
Всю субботу Серёжа провёл как на иголках. В школе мимо ушей пропускал объяснения учителей, получил двойку по физике за ответ у доски, поймал головой баскетбольный мяч на физкультуре и выслушал целый поток гневных обвинений от Кукушкиной, после того, как по невнимательности отдавил ей ногу. А всё потому, что то и дело залипал на Гуся, периодически с опаской поглядывая на Эла, нацепившего свой фирменный похерфейс, и фантазировал о предстоящем вечере. Эл сказал, что переговоры с Макаром он провёл (сам Серёга предлагать такое своему бывшему побоялся), волноваться не о чем — всё в силе. Но Сыроежкин всё равно дёргался. Только бы Гусь не передумал.
А вот Электроник не волновался. Если Макар передумает, Элек не расстроится — смотреть как Серёжа сношается с другим — удовольствие сомнительное. Если же всё пойдёт по плану, то, может, его любимый хоть на время перестанет пускать слюни на своего бывшего. А то и так вспоминает его к месту и не к месту. И фоточки рассматривает. Сил нет. А ведь Эл не запрещает Серёже общаться с Макаром, запрещает только трахаться с ним за своей спиной. Макар сам не хочет — видимо, это ещё слишком болезненно для него. Ну, и маленький урок Серёже в конце их свидания Электроник обеспечит, пусть потом не жалуется. Потому что надо же в конце концов какие-то рамки иметь.
***
— Привет…
— Проходи, Макар, — Электроник мило улыбнулся гостю и посторонился, давая ему возможность войти в квартиру. — Тебе в душ надо?
— Нет, я у себя уже…
— Тогда пойдём в комнату, — Элек взял Макара за руку и повел за собой.
Серёжа, до того лежавший на кровати, при виде вошедшего Макара резко сел.
— Привет, Сыроежкин! — улыбнулся Серёге Макар. Сел рядом с ним на кровать, протянул руку и погладил друга по щеке. Как же он соскучился!
Серёжа прикрыл от удовольствия глаза и потянулся за лаской.
— Ну, здравствуй, Гусев, — прошептал свой отзыв Серёжа. Потом перехватил руку Макара, взял его ладонь в свои и поднёс к губам. Он целовал его пальцы и с такой теплотой посмотрел ему прямо в глаза, что Гусева словно электрический разряд прошил и дыхание перехватило. И от взгляда, и от прикосновения… Сам этот жест — точно так же, чуть больше полутора лет назад, дома у Макара, уставший от треволнений за своего двойника-робота, Серёжа взял его руку и поцеловал. А потом они первый раз занимались любовью. С этого знаменательного дня начались их отношения. Которые, увы, не стали ни долгими, ни счастливыми.
«Уж лучше бы они трахались», — с горечью подумал стоящий рядом Электроник. Смотреть на ту нежность, которая сквозила между этими двумя, было так больно, что он предпочёл прекратить это любым способом.
Эл опустился на кровать позади Серёжи, обнял со спины его за талию, запустил руки под футболку, поглаживая грудь и живот, и стал целовать шею своего двойника, несильно засасывая кожу и оставляя быстро проходящие красные следы.
Макар как заворожённый смотрел на эту удивительную картину. Серёжины волосы отросли, и терпеть они с Элеком имели одинаковые прически. Очки Эл в этот раз тоже не надел, отдав предпочтение линзам. И одежда на парнях была абсолютно одинаковая. Два Серёжи, один из которых целует другого. Да, Макар не отказался бы посмотреть на занимающихся любовью близнецов. И не только посмотреть. Не зря же секс с близнецами — один из самых популярных эротических сюжетов.
Элек тем временем стянул с Серёжи футболку и кивнул Макару, намекая, что есть ещё предметы одежды от которых надо избавить парня. А сам, пока Гусев снимал с Сыроежкина домашние штаны и трусы, продолжил ласкать Серёжу. Он то покусывал его шею, то облизывал ухо, залезая языком в самую раковину, заставляя тем самым сладко постанывать своего двойника, гладил его живот, грудь, пощипывал и выкручивал соски.
Серёжа от всех этих манипуляций и ситуации в целом впал в некое подобие прострации, полностью превратившись в безвольную куклу, беспрекословно выполняющую любые, даже невербальные команды своих хозяев. Барби-бой, одно слово.
Макар гладил и целовал Серёжины бёдра, потом перешёл на область паха, облизывал ствол, поочерёдно засасывал яички, одновременно жамкая его задницу.
Элек с каким-то даже удивлением заметил, что его жутко возбуждает то, что Макар отсасывает у его близнеца, лежащего спиной на его груди. Как будто Серёжа сейчас — часть или продолжение его самого. Элек не отрываясь смотрел, как Серёжин член скрывается в чужом рту, а сам Сергей при этом стонет и, закинув руки за голову, лихорадочно цепляется за его шею.
— Надо ему уже вставить, а то сейчас спустит, — Эл сказал это Макару так, как будто бы Серёжа был неким бессловесным существом, которым полностью, включая даже его физиологию, распоряжаются другие.
Во многом это было справедливо. Перевозбудившись, Сыроежкин действительно делался полувменяемым, а его склонная к мазохизму натура жаждала подчинения более сильным самцам. Но, неожиданно, и Эла, обычно мечтавшего о равных отношениях и в жизни и в постели, завело такое обращение со своим любимым.
— Сейчас, принесу смазку, — Эл выбрался из-под Серёжи и, скидывая на ходу с себя одежду, пошёл к комоду за флаконом лубриканта.
Макар тоже, с сожалением оторвавшись от любимого члена, стал раздеваться.
— А резинки? — спросил он у Электроника, увидев, что кроме лубриканта тот ничего не принес. — А то я не взял…
— У нас нет. Мы не пользуемся, — пожал плечами Эл. — Мы же только друг с другом. А после… того случая… Серёжа сдавал анализы — он чистый. А ты?
— Э… наверное тоже. Я без презиков вообще никогда.
— Тогда вперёд! — улыбнулся, кивая на жалобно смотрящего на них Серёгу, Элек. Он опять подлез под Сыроежкина, уложив его спиной себе на грудь, согнул и подхватил под коленями его ноги, максимально разведя их в стороны. — Ну же, давай! Можешь даже прямо так, без растяжки — он хорошо разработан, я часто его трахаю, — Элека пробило на грязные разговорчики. Серёжа тихо поскуливал, слова андроида возбудили его ещё больше. Но сказать что-либо сам он не мог — сегодня он вещь, любимая игрушка, которую можно вертеть как угодно, но которая и слова в ответ не скажет.
— Хочу сначала пальцами, — Макар открыл флакон и стал капать Серёже на промежность. Когда капли дотекали до анального отверстия, он ловил их пальцами, гладил и мял колечко мышц сфинктера просовывал в кишку сразу два пальца, гладя стенки и стараясь нащупать простату, потом развел пальцы пошире и впрыснул в открывшуюся дырку порцию лубриканта.
— Еби уже его, он на грани, — обычно Эл никогда не выражался, но сейчас он тупо хотел, чтобы Серёже поскорее вставили, пока он не кончил. Даже пережал Серёжин член у основания.
Член у Макара был толще, чем у каждого из близнецов. Края ануса натянулись и покраснели, а Серёжа вскрикнул, чувствуя расписание и заполненность, от которых уже успел отвыкнуть. Гусев двигался медленно. Специально, чтобы продлить удовольствие себе и ещё немного подразнить Сыроежкина.