***
И опять Зойка угадала. На следующей неделе, когда Макар уже полностью оклемался после последней операции и выслушал оптимистичные прогнозы врачей, ему действительно позвонил Васильев и начал странные разговоры «за жизнь».
И Гусь, не будь дураком, начал соловьём заливаться о том как его после несчастного случая поддержала Зоя, его первая любовь, и даже простила ему всех женщин, с которыми он опрометчиво вступал в близкие отношения. Васильев слушал-слушал, поддакивал-поддакивал, а потом и говорит:
— Я, Макар, очень хочу тебя видеть тренером нашей детской команды. Ты человек порядочный, ответственный, а главное, с молодняком ладишь. Особенно, с малышней. Это важно. Только руководство нашего клуба твою кандидатуру одобрит, если ты женишься. Официально и с помпой. Чтоб фоточки по всем соцсетям были. И потом тоже, жена твоя на виду должна быть. Это, если, конечно, тебе интересна работа в родном клубе. А то, ты может, в столице осесть решил, я ж не в курсе. И передавай привет мальчику, который у тебя в палате живёт. Вова, кажется? В общем, жду приглашения на свадьбу не позже августа и, соответственно, тебя на собеседование в сентябре.
Макар даже не нашелся что ответить. Так и сидел с отвисшей челюстью, переводя взгляд с телефона на Вову и обратно.
***
Едва вернувшись в родной город, Макар направился прямиком в агентство недвижимости. Проездив пару дней с риэлтором по городу и ближайшим окрестностям, Гусев оформил покупку и наведался в офис небольшой строительной конторы. А через две недели, когда работы на объекте уже шли полным ходом, он вызвал такси и направился к дому Кукушкиной и Светловой, которым предварительно назначил свидание с увеселительной прогулкой. На вопросы девиц, куда и зачем они едут, Гусев загадочно молчал и улыбался. Мол, сами скоро всё увидите.
Когда машина остановилась в частном секторе города, у девиц синхронно вытянулись лица, а в глазах застыл обращённый к Макару немой вопрос: «Что, чёрт возьми, здесь происходит?». Дело в том, что приехали они к воротам довольно большого участка, на котором полным ходом шли строительно-ремонтные работы.
— Это мой дом, — начал экскурсию Макар. — Участок тридцать соток. Площадь дома почти двести квадратных метров, два этажа и жилой чердак. На территории участка имеется гараж на две машины. Дом, как видите, п-образной формы. С двумя отдельными входами. Сейчас тут идёт перепланировка, ремонт и благоустройство территории. Через пару месяцев, надеюсь, всё будет готово, и в итоге мы будем иметь два отдельных независимых жилых отсека со своими кухнями и санузлами.
— Ну, круто, конечно. Поздравляю, — сказала Зоя. — Ты с родителями сюда переезжаешь?
— Нет. С женой. И по условиям имущественного соглашения, ей будет принадлежать вторая половина дома. В которой она будет проживать с кем пожелает.
— Да ты парень — не промах! — изумилась Зойка. — А кто счастливица?
— Надеюсь, что ты, Зоя, — с этими словами Гусев протянул девушке маленькую красную коробочку и папку с проектом имущественного соглашения.
Кукушкина ошалело моргала глазами, а рядом Майка нервно кусала губы и чуть не подпрыгивала от нетерпения.
— Соглашайся, Зоечка! — не выдержала Светлова. — Это решит все наши проблемы. И от работы близко. И с ипотекой не надо связываться, и место хорошее. Ну! А главное, это… мы детей сможем завести сразу. Пока молодые-то, — Майка уже повисла на плече у Кукушкиной и умоляюще заглядывала ей в глаза.
Зойка растерянно смотрела то на Майку, то на Макара, то на папку с документами… Раньше ей замужество и в страшном сне не могло присниться, а теперь… Зоя ещё пару минут колебалась, потом в последний раз взглянула на Светлову, вздохнула, открыла коробочку и решительно надела на палец кольцо.
— Я согласна!
— Ура! — Майка с поцелуями бросилась Кукушкиной на шею, как будто Зойка не за Гуся собралась, а на ней решила жениться. Да, Макар определённо не прогадал, позвав с ними Майю.
***
Свадьба была пышная и шумная. Макар в очередной раз похвалил себя за то, что все эти годы жил скромно и заработанные деньги не тратил. Само торжество, на которое пришлось позвать весь класс, учителей, родню, включая Зойкину, соседей и почти весь клуб «Интеграл», вылетело в копеечку. А ещё же покупка и перестройка дома, куда молодожёны (и близкая подруга жены Гусева) должны были в скором времени переехать.
Репутация Макара была вновь на высоте, работу в родном клубе он получил, всё было весьма неплохо. Даже сбережения, которых Гусев по причине вынужденных трат лишился, были частично восстановлены — ему на свадьбу подарили крупные суммы Эл (от себя с Серёжей) и Вовка, который теперь делал обзоры и писал аналитику не только для своего издания, но также сотрудничал с рядом других и неплохо за это получал.
Только вот до Вовки Гусеву в последнее время было не дозвониться, на сообщения он не отвечал, а его московского адреса, как с удивлением обнаружил Макар, он не знает. Корольков позвонил сам, когда Гусев уже собирался идти на поклон к его родителям и выяснять как с ним связаться. Голос у Вовы был подавленный, и на вопрос: «Что случилось?» он ответил просто: «Потерял близкого человека». Потом извинился, сказал, что, возможно, расскажет всё позже, и опять пропал на несколько месяцев. Правда, теперь иногда писал, что у него всё в порядке, и спрашивал как дела у Макара.
К тому времени как общение между Корольковым и Гусевым вернулось в прежнее русло, Макар уже не решался спрашивать Вову о случившейся трагедии, а тему личной жизни Корольков старательно избегал. Гусь не дурак, понял, что это табу и говорил обо всём что угодно, кроме возможных Вовкиных романов.
Смерть Марка подкосила Королькова. Он вдруг для себя понял, что всё-таки его любил в каком-то смысле, и с ужасом осознал, что если бы на месте Марка оказался Макар, то его, Вовки уже на этом свете не было бы. Он просто не смог бы пережить потери. Ему и сейчас-то приходилось худо, даже наследство, неожиданно полученное от Марка в виде квартиры, в которой он теперь жил, дорогой машины и счёта в банке, не радовало. А виной всему, кроме невосполнимой утраты, огромное чувство вины, от которого Вова вряд ли когда-нибудь сможет избавиться.
Когда Корольков вернулся домой из больницы, где почти месяц провёл, ухаживая за другом и вытаскивая его из депрессии, оказалось, что Марк уже третий день как сам госпитализирован. С инсультом. Его спасли, но о полном восстановлении речь уже не шла. Впереди предстояла долгая реабилитация и призрачная надежда вернуть речь и более менее нормальную подвижность правой стороне тела. Из активного подтянутого делового человека Марк Семёнович буквально на глазах превратился в немого, с трудом передвигающегося инвалида.
Этот удар Корольков перенёс стоически. Марк столько для него сделал, что ухаживать и поддерживать своего партнёра в тяжёлой ситуации — это даже не вопрос любви, это дело элементарной человеческой порядочности. И Вова как мог заботился о своём любовнике. Ухаживал за ним, общался, развлекал, возил на лечебные процедуры. Хорошо всё-таки, что работа у него удалённая, опять же спасибо Марку. Жили они, кстати, на Вовкину зарплату. Деньги Марка Корольков берёг и тратил их только на курсы реабилитации, которые были весьма недёшевы. А потом его пригласили на свою свадьбу Зойка с Макаром.
Вова поехал в родной город всего на полдня и, чтобы не оставлять Марка одного, нанял на это время сиделку. Кто ж знал, что еле ходящий по дому немолодой мужчина жестом предложит медсестре чай, который она им сделала, отвлечёт её внимание и подсыпет в чашку женщине снотворное?
Когда Вова подъехал к дому, он даже не сразу смог припарковаться — весь двор был занят толпой зевак, машинами скорой и полиции. Окно их квартиры на двенадцатом этаже было распахнуто.