— Мик Урри? … Это Владимир Корольков, друг Сергея Сыроежкина и Электроника. … Да. … Эл. … Погиб. Нам нужна помощь без полиции. … Сейчас вышлю наши координаты.
Через полчаса на место аварии прибыл эвакуатор, за рулём которого сидел Бри, а рядом с ним, бледный как смерть, — Урри. Мик погрузил оба мотоцикла, немного поговорил с Вовкой, единственным вменяемым здесь человеком, узнал подробности происшествия и подошёл к Серёже. Опустился рядом с ним на колени. Серёжа его не узнал. Он смотрел в пустоту и всё время шептал: «Эл… Эл… Эл…»
— Ему нужен врач, Макар. Не довезёте, что-нибудь с собой сделает.
— Да, — согласился Гусев. — Вызови. Я боюсь его отпускать. И так уже, — он кивнул на большую ссадину на лбу у Сыроежкина, кровь из которой уже перестала течь, оставив красную дорожку на Серёжином лице и шее.
— Бедный «малыш Барби», — Мик погладил Серёжу по белым волосам и стал рыться в списке своих контактов. — Через полчаса будет, — сказал наконец Макару Урри. — Доктор лишних вопросов не задаёт, платить ему тоже ничего не надо будет. Но потом вам придётся обратиться к психотерапевту. Иначе, боюсь, сам понимаешь…
Приехал доктор, пожилой мужчина в очках и с бородкой, чем-то неуловимо напоминающий профессора Преображенского из старого советского фильма, обработал ссадину и вколол Серёже что-то сильнодействующее, так что он сразу же вырубился. И тоже сказал Макару, что Сергея надо показать психотерапевту. А лучше психиатру.
Обратно ехали молча, только девчонки изредка всхлипывали. И Макар один раз спросил Королькова:
— Вов, а кого ты похоронил?
— Любовника, — ответил Вова. И через некоторое время добавил: — Мы шесть лет вместе прожили. Суицид.
Гусев на это ничего не ответил, только крепче прижал к себе спящего Сыроежкина. Домой Макар вносил его как невесту — на руках. Положил на свою кровать и лёг рядом — Серёжа должен был проспать ещё несколько часов, но Макар боялся отходить от него и на шаг. Вовка обыскал Серёжину одежду, нашёл ключи и поехал в Москву за Серёжиными вещами и документами. Было понятно, что больше Сыроежкин туда не вернётся.
========== 22. Забудь свой ад ==========
Следующие двое с лишним суток Макар Гусев провел без сна. Он по пятам ходил за Серёжей, и то, один раз не уследил — несчастный схватил вилку (все ножи и другие опасные предметы Макар с Вовкой сразу спрятали) и стал ковырять ей запястье по старым шрамам. Гусев, к счастью, это быстро обнаружил, и всё обошлось парой неглубоких царапин.
Ночью Сергей не спал — выспался от укола, который знакомый Мика ему сделал ещё на месте аварии. А вот Макар отключился на минуту. И сквозь дрёму услышал хлопок входной двери. Сон тут же как рукой сняло. Он опрометью бросился за Серёжей, нагнал его у самой трассы и еле успел оттащить — на них, не успев затормозить, мчалась огромная фура.
— Да что ж ты делаешь, сволочь! — в отчаянии орал на Сыроежкина Гусев и тряс его за грудки как тряпичную куклу. — Себя тебе не жалко, на меня плевать, но что ж ты невинного человека под статью подвести хочешь?! — шансов, что Сергей проникнется в таком состоянии судьбой потенциального водителя-убийцы практически не было. В прошлый раз увещевания Макара на счёт Серёжиных родителей никакого действия не возымели. Но оно и не удивительно — Сыроежкины старшие уже который год состояли каждый в новом браке и воспитывали там новых детей. Со взрослым сыном они общались мало.
На следующий день надо было проводить Королькова, которого срочно вызвали в офис по каким-то делам. Макар вышел закрыть за ним ворота, заперев заснувшего под утро Серёжу в комнате. Когда вернулся, решил, что скоро тронется умом сам — Сергей висел в петле, сделанной из гусевских галстуков, привязанных к крюку, на который крепилась люстра. Макару опять повезло — бедняга не сломал себе шею и не успел задохнуться.
Когда у Макара прихватило живот, он попросил вернувшуюся с работы Зою последить за Сергеем, пока он в туалете. Когда он вышел, то обнаружил жену запертой в другой комнате. В ужасе выбежал Гусев во двор — там пусто. И чисто интуитивно понял, что территорию участка Серёжа не покидал. Вбежал обратно в дом и услышал слабый плеск воды. Ванна! — сообразил Макар. С горем пополам взобравшись на второй этаж (от этой беготни нога у Гусева совсем разболелась, на боль он уже внимания не обращал, но травмированная конечность начинала отказывать), Макар выломал дверь в санузел. Ванна была полна воды, а Сергей опустив голову в воду, судорожно цеплялся за борта — всё же такой способ самоубийства требует фантастической силы воли, которой Сыроежкин, к счастью, не обладал. Вытащив за волосы друга из воды и убедившись, что тот не сильно нахлебался, Гусев надавал ему пощёчин и разрыдался сам.
Сергей не плакал. Всё время с момента своего пробуждения от медикаментозного сна, он находился в каком-то оцепенении. Не ел, воду пил, только если его почти силой поил Гусев. В туалет, кстати, его Макар водил за ручку, следил, чтобы Серёжа мыл руки и чистил зубы. Внешне, он не проявлял беспокойства, не оказывал никакого сопротивления заведомо более сильному Гусеву и за всё время не проронил ни звука. Но стоило Макару, хотя бы на минуту ослабить контроль над ним, Сережа тут же предпринимал попытку суицида. Чувствуя, что уже без сил, Макар отвёл Серёжу в свою комнату, раздел, уложил на кровать и бинтами привязал его за руки и за ноги к ножкам кровати. Лёг рядом сам и мгновенно заснул.
Проснулся Гусев от шума голосов. Вспомнил в первую секунду события минувших дней, мигом подскочил на постели, ощупал и осмотрел лежащего рядом Сыроежкина. Тот, похоже, всю ночь не спал — лежал, тупо пялясь в потолок, и беззвучно плакал. Лицо у него было всё мокрое и опухшее. И только потом Макар заметил, что в комнате они не одни. Кроме Зои присутствовали ещё двое — в белых халатах.
— Прости, Макар, — твердо начала его супруга, — но дальше так не может продолжаться — ты не убережёшь его. И нам надо на работу. Всем нам, — Зоя как всегда была права — сегодня был последний день, когда начальство пошло ему навстречу, завтра Макар должен быть на рабочем месте. — Я вызвала психиатрическую скорую.
Гусев только кивнул. У него опять заберут Серёжу. Он как мог оттягивал этот момент, не в силах расстаться с возлюбленным, но затея самому присматривать за Сыроежкиным, была изначально провальной. Это понимали все окружающие, кроме самого Макара. Теперь дошло и до него. Что ж, раз единственный способ увидеть Серёжу ещё когда-нибудь, это отпустить его сейчас, то придется согласиться. Впрочем, от желания Макара уже ничего не зависело.
— Друг моего мужа недавно потерял близкого человека, — тем временем Зоя объясняла ситуацию врачам. — И он уже восемь лет состоит на учёте в психо-неврологическом диспансере. Четыре попытки суицида за последние три дня.
— Что же вы так, надо было сразу нас вызвать, — доктор не поднимая глаз от бумаг, которые заполнял, обращался именно к Зое. — Ваш муж давно в таком состоянии? — спросил он почему-то про Макара.