Плевать. Не так уж и был нужен. Подумаешь.
Я перестала вырываться, на этот раз вела себя не так агрессивно, но все равно не переставала злиться. Пусть ищет кого другого, чтобы «уживаться». Мне не надо, я не поменяла решение, не планировала оставаться вместе.
— Ну не майм ли? — спросил он и отстранился, снова приподнимая мой подбородок. — Зачем ты это делаешь?
Но что Ари имел под этим ввиду, я так и не поняла. Ведь меня все-таки поцеловали. Казалось, мы раньше подобного не делали. Каждый раз был как новый. И сейчас я потерялась, словно не была в лесу, вокруг не росли деревья, иногда не напоминал о себе ветер. Ничего не было. Только мы, только здесь и сейчас.
Голова начала кружиться, я попыталась сделать шаг назад, но не смогла. Ари не дал отойти, продолжал вызывать одним лишь поцелуем невообразимые ощущения, которые сбивали с толку и пугали. Мои руки обхватили его талию, чтобы быть ближе и случайно не упасть, а он обнимал за плечи и не останавливался.
В какой-то момент все прекратилось. Ари уперся в мой лоб своим и спросил шепотом:
— Зачем так злилась?
— Ничего я не злилась, — покачала я головой.
— Помнишь, тебе в груди давило на пути в Анатоликан? — Ари поправил мои волосы и посмотрел в глаза.
Откуда знает?
— Если я снова начну к тебе относиться с неприязнью, то у тебя опять появиться это же чувство. Так же сейчас было и у меня. Ты злишься, а мне давит в груди. И чем сильнее, тем сложнее с этим бороться.
— Почему? — удивленно выдохнула я.
— Твой кентавр говорил прийти вместе не просто так. Он знал, что мы связаны не только проклятием. Я могу все объяснить, но или в пути, где ты не сможешь видеть лицо, — и провел большим пальцем по моей щеке, заканчивая на подбородке, — или перед сном.
— Но как ты все это узнал?
— Тебе никто не говорил, что все эмоции отражаются на твоем лице? Обычное наблюдение, — пожал он плечами и отвернулся.
Мы снова отправились в путь. Мне до сих пор хотелось видеть глаза Ари, когда он все рассказывает. В такие моменты они становились теплее, мягче, затягивали в себя. От одного взгляда на них хотелось не прекращать, чтобы он делился своими знаниями, лишь бы и дальше смотрел вот так, словно являлся самым близким во всем мире человеком.
Всего лишь пару раз удалось словить на себе такой взгляд. Ари в то время или гладил мою голую спину, или говорил, как сейчас, о нас. В остальное время — холод и непробиваемый камень.
Вот только интерес взял верх, он оказался намного сильнее меня. Поэтому я не смогла отказаться от возможности узнать все сейчас, не дожидаясь вечера.
— Значит, я тоже смогу понять когда ты на меня разозлишься?
— Да, — без малейшей запинки ответил он.
Оставшуюся дорогу Ари рассказывал удивительные истории. Тут был и гигантский Страж, и истинная пара, и упоминание о беспрекословном моем подчинении приказам, а его — просьбам. Вечером, в укромном месте, подальше от дороги, я сидела возле него и лишь покачивала головой, удивляясь услышанному.
Мне понравился весь рассказ. Но истинная пара… Ведь при этом должно быть между людьми что-то особенное. Я не ставила под сомнение слова Ари — ему нет смысла врать. Но если бы мы на самом деле друг для друга были истинными, то присутствовало бы полное взаимопонимание. А я даже не представляю, о чем он думает, когда смотрит на меня. Мы столько прошли вместе, наткнулись на множество препятствий, пару раз ударялись лбами, обходили деревья разными сторонами, путались, падали, задевали друг друга. И все потому, что мне всегда надо влево, а ему вправо. Ведь глубокую яму надо перепрыгнуть, а не переступить. От падающих камней под ногами надо прирасти к земле, а не быстро отбегать. И подобных моментов была целая куча. Самое простое — идти по дороге. Сложное — действовать в непредвиденных ситуациях.
— И ты правда веришь во все это?
— Во что именно?
— Про истинную пару, — уточнила я.
— Тебя только это смутило?
А что еще должно было? Остальное звучало более правдоподобно, и никаких опровержений на них в моей голове не вырисовалось.
— Огромный Страж, который умер и встретил меня после смерти — тут ничего сверхъестественного не увидела? Или беспрекословное подчинение — разве это нормально? Только истинная?
Я сидела и скребла ногтем пятнышко на штанах. Мне было не понятно его возмущение. Словно я сказала что-то не так. Но на самом деле ведь во все это можно поверить. Поставлены под сомнение только наши взаимоотношения.
Мне стало стыдно. Я не могу назвать его своей истинной парой. Даже просто парой. Он, несомненно, нравится мне в некоторых моментах, но в большинстве — наоборот раздражает и отталкивает. Его запах для нюха гатагрии, неумение показывать хоть какие-то эмоции, постоянная молчаливость, желание делать только как он хочет, каждый раз обосновывая это и заставляя соглашаться. И, что самое главное, мне пришлось отдалиться от длиннохвостика. Между нами что-то есть, но мы слишком разные.