Я пыталась дать им имена, но только одного из всей толпы могла без проблем отличить — у него небольшой участок длинной шерсти сбоку постоянно серого цвета, никогда не меняется, словно вышел из строя. Остальные же как две капли воды похожи друг на друга.
— А почему ты тоже не пошел? Следишь за мной, да? — я обняла себя руками, наблюдая за его сборами.
— О нет, — ответил Герни, закидывая на плечо только одну сумку, пряча все остальные вещи в густые кусты. — В тебе я уверен.
— Тогда зачем?
Я сама смогу выполнить каждый пункт плана без какой-то там помощи. Мне не нужен присмотр. Лишний человек может только помешать. И хоть Герни выглядит всезнающим, не раз показал свою ловкость, все равно мне одной проще.
— В других не уверен, — ответил он.
— Думаешь, придет? — мое сердце замерло, но потом сразу же отпустило, ведь глупо надеяться на такое совпадение.
Казалось, Герни специально долго не отвечал и с улыбкой смотрел на меня. Будто это наблюдение доставляло ему удовольствие, убеждало в чем-то.
— Очень надеюсь, что нет. И я вообще-то не о нем, — наконец сказал он, поправляя лямку сумки на плече. — Если что-то пойдет не так, то с любыми препятствиями справлюсь без особого труда. Но вот… — Герни покачал головой. — Все, зови их и пошли. У нас осталось не так уж много времени.
Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь, и беззвучно позвала зверей. Теперь научилась и так делать. Они слушались не только голоса, но и мыслей. Меня каждый день заставляли практиковаться, увеличивать радиус своего воздействия. Когда-нибудь я научусь просить их о чем-то на большом расстоянии. А пока у меня получается очень близко, но и это радует — хоть какой-то прогресс.
Трава вокруг сразу же начала шевелиться — пушистики приближались. Глаза с трудом улавливали эти комки шерсти. Я сперва хотели нести их всех на себе, но на плечах поместится около четырех, на голове — не больше двух, а в сумку пихать живое существо — не пойдет. Только один удостоился участи не бежать рядом — малыш с серой неизменяющейся шерстью. Я его подняла и посадила на плечо, сразу же ощущая через тонкую ткань рубашки его цепкие лапки. Он не долго находился там — быстро спрятался в волосы, щекоча мою шею.
— Голубоглазик, — обратилась я к подлетевшему астопи. — У тебя важная задача. Будешь сидеть здесь и сторожить вещи. Не показывайся никому. И не высовывай свой хвост.
— Кррр, — уткнулся он мне в ногу и вскоре спрятался в густой кроне деревьев.
Так хотелось взять его с собой. Но пусть лучше останется в безопасности. Прятаться то он умеет.
— Хи-хи, — я поежилась из-за щекотки. — Не лезь, — достала крипса из-под рубашки и снова посадила на плечо. — Сиди на шее.
Маленький комочек ничего не ответил, только посмотрел на меня своими черными бусинами и вскоре спрятался в волосах, снова щекоча шею.
— Алеполи идет? — раздался голос лисички в моей голове.
— Да, А’или. Только будешь двигаться отдельно. Тебя не должны заметить. Хорошо?
— Она пошла, — согласилась многохвостик и выдвинулась в путь.
Печально было наблюдать за ней. Грациозное животное почти не разговаривало, постоянно смотрело вдаль, останавливаясь на расстоянии от нас, где бы мы ни разбили лагерь. И только если прозвучит мой зов — лисичка подходила ближе и выполняла просьбу. После того происшествия алеполи немного изменилась. Не то чтобы я знала ее хорошо до этого. Но ранее ярко горящие голубым глаза потухли. Только изредка я замечала их свечение. Лисичка грустила — она потеряла надежду, лишилась цели в жизни, осталась без своего хозяина. Я много думала об этом, советовалась с Герни, но так и не смогли найти замену. Первые дни многохвостик отказывалась верить, продолжала стоять на своем пригорке, но вскоре сдалась, поддалась уговором и присоединилась к нашему небольшому отряду.
Алеполи сейчас двигалась по указанному пути, перемещалась только возле деревьев, быстро приближаясь к стене. И только когда лисичка дошла до нужной точки, отправились и мы.
Хоть выполнить задуманное не так уж и сложно, ведь парни все подготовят и сделают основную часть, я волновалась. Снова вернулись те переживания. Только крипс иногда отвлекал от них, щекоча мою шею, но в остальное время руки без конца тряслись. Чем ближе мы с Герни приближались к огромным воротам столицы, тем сильнее становилось мое переживание.