А ещё я сошлась с младшим сыном Дэрагака. Этот мальчишка оказался шебушным, везде сующим свой нос и не обращающим внимания на статус собеседника. В принципе, он, как и я, на «вы» называл лишь тех, кто старше его раза в два, а то и больше. При первой же встрече, это чудо поведало под секретом, как мне повезло: Дирэга обычно занимался женской одеждой, мужской же очень редко, а теперь он полностью оформляет мой гардероб. И тут же непоседливый мальчишка предложил проникнуть в мастерскую модельера, чтобы посмотреть, что тот уже сделал. Но я лишь отрицательно покачала головой. Я полностью доверяла Дирэге, а отвлекать его от работы было бы невежливо, ведь именно я её на него свалила.
Мальчик, которого, кстати, звали Хэрак, протащил меня по всему дому торговца, включая женскую половину, за что получил чувствительную затрещину от старшей сестры, которая в момент нашего появления переодевалась. Это ничуть не умерило пыла Хэрака, и он протянул меня по хозяйственным постройкам и небольшому семейному зверинцу, треща, как сорока. Мне только оставалось изумляться, с какой лёгкостью он перепрыгивает с одной темы на другую.
Неповторимые комментарии типа «А вот это наша столовая. Она считается одной из лучших в Заходящем Городе, так как здесь много дерева редких пород. А это комнаты моей старшей сестры. Она всегда задирает нос и ведёт себя, как особа королевской крови, вечно чем-то недовольная. А вот и она сама… ой! Ну я же говорил. А это мой зверинец, там есть поистине редкие особи, например…» надолго мне запомнятся. Вот уж где второй Дирэга. Попутно выяснилось, что семейство Дэрагака также будет присутствовать на знаменитом балу. Так что, как уверил меня Хэрак, там мне не будет скучно.
Половину дня, предшествующую балу, я провела с Дирэга и парикмахером. Последний подстриг волосы под моим чётким руководством таким образом, что остались и неровные пряди, и косая, будто обгрызенная, чёлка, но теперь ни у кого не повернулся бы язык назвать мою причёску неряшливой. А ещё я уперлась и потребовала себе мелирование. Парикмахер поначалу впал в ступор, но всё же уступил и сделал мне тёмно-красные пряди, чередующиеся с моими, ставшими откровенно чёрными. А ведь когда-то, ещё в прошлой жизни, мои волосы были нормального каштанового цвета, но после Лаборатории резко потемнели.
Дирэга сотворил мне именно то, о чём я просила, но, как я и подозревала, на свой «женский» манер. Тёмно-красная рубашка навыпуск с камнями, играющими роль пуговиц на рукавах и вороте, была украшена вышивкой, изображающей языки пламени. Как объяснил Дирэга, подобная дорогостоящая вышивка, а также плотная редкая ткань не только подчеркнут мой статус в обществе, но и помогут скрывать моё относительно женское строение тела.
Чёрные штаны, которые лишь отдалённо напоминали наши джинсы, были также изготовлены из плотной ткани и имели не только пояс, но и карманы. Модельер долго спорил со мной по данному пункту, утверждая, что мне совершенно ни к чему эта плебейская штука, но я оказалась настырнее и упёртее. К моему удивлению, несмотря на плотность ткани, мне не было жарко. Дирэга только усмехнулся в ответ Это потом я узнала, что своим комфортом обязана редкой и очень дорогой ткани, из которой была сделана одежда. Наряд завершали кожаные чёрные мягкие и очень удобные туфли.
Мне мой вид понравился, но Дирэга, окинув меня взглядом, остался недоволен. Появившийся так вовремя Риока буквально спас меня. Взглядом остановив нескончаемый поток благодарностей, которые изливал модельер, Риока поставил на столик небольшой заплечный рюкзак и начал доставать оттуда свёртки, комментируя:
— Это тебе, Дарк. Это тоже тебе. И это тебе. И это опять же тебе.
Последней из недр сумки появилась красная лента, которую Риока протянул мне со словами:
— Марианна узнал, что ты потерял прошлый его подарок, и пообещал, что, если это повторится вновь, он больше тебе ничего дарить не будет.
Я с радостным воплем бросилась к Риоке, но он шарахнулся от меня, как от зачумлённой.
— Обойдусь без твоих висений на моей шее. Ты с подарками пока разберись, а мне с Дирэга нужно перекинуться парой слов.
Оставшись одна, я с благоговением положила ленту на стол и развернула ближайший свёрток. В нём оказалась миниатюрная шкатулочка. Откинув крышку, я ахнула. На тёмно-серой ткани поблёскивал чёрный перстень с искусно сделанной головкой розы, вырезанной в камне. К нему прилагалась маленькая записка. Дрожащими пальцами развернув плотную бумагу, я прочла: