— Тогда я не знаю, что такое любовь, Грейнджер…
— Любовь не приходит внезапно, Драко. Это долгий и трудоёмкий процесс, принятие человека, смирение, компромисс. Мои чувства к Рону тоже не возникли сразу.
— А если ты ошибаешься, и я действительно влюблён в тебя?
— Тогда прости, но я не могу ответить тебе взаимностью. Я люблю…
— Не надо! Как ты можешь любить его, если он доводит тебя до такого состояния?!
— То, что сейчас происходит между нами с Роном никак не связанно с чувствами. Дело в другом…
— Ты врешь мне сейчас?
— Нет, я беременна.
Мир остановился. Мой молчаливый друг стал ещё тише. Я слышал, как гулко билось моё сердце и с ужасом ждал, что ты скажешь дальше. Ты колебалась, тебе было неловко.
— И беременность… она грозит тем, что… я могу не выжить. Это последствия одного из проклятий, что угодило в меня во время войны. И Рон, он, просто…он боится и хочет, чтобы я отказалась от… ты понял. Но я не могу.
Мне стало страшно. Страшно от того, как ты приложила руки к своему животу, так нежно и трепетно, будто обнимала самое дорогое на этой планете. Страшно, что я видел отчаяние в твоих глазах и страшно от того, что весь твой вид подтверждал, что ты действительно готова умереть ради ребенка.
— Я могу помочь?
Ты грустно усмехнулась.
— Как ты можешь помочь, Драко? Мне нужно к колдомедику. В Германии есть хороший специалист, но это дорого и не факт, что поможет, а Рон боится всего, поэтому мы никак не можем найти с ним компромисс…
— Я оплачу…
— Нет, Драко, я не могу просить тебя о таком…
— Ты спасла мне жизнь. Я не просил тебя об этом, ты сама решила, сейчас я не спрашиваю тебя. Я так решил.
По твоей щеке скатилась слеза. А мой мир валялся где-то возле твоих ног, растоптанный жестокой правдой, но отчего-то в дыре, где раньше было сердце, я чувствовал легкость. Груз свалился. Ты что-то говорила мне, но я не слышал. Лишь смотрел в твои бездонные глаза, хотел прыгнуть и утонуть в них навсегда. Я готов был продолжать так жить, даже сейчас, когда всё знаю, когда я всё сказал тебе и выпустил этого зверя из своей клетки. Но я не был уверен, что ты сможешь жить со всем этим, что с этого дня ты будешь продолжать смотреть на меня как на «знакомого», вероятность того, что в твоих глазах теперь появится жалость, увеличилась во сто крат. Ты сказала это не любовь, но я не верил.
То, чем я жил столько лет, не могло быть обманом. То, что заставляло меня чувствовать себя живым, не могло предать меня. Мне не хватало лишь одного, чтобы проверить свои чувства и убедиться, что прав. Я — Малфой, Малфои получают то, что хотят, почти всегда…
— Гермиона, ты же знаешь, что я эгоист и всегда получаю то, что хочу. Но получить твою любовь мне не суждено, и я больше не буду пытаться. Но всё же есть то, что ты можешь сделать для меня.
Твой взгляд прояснился, ты стёрла слезу с левой щеки и кивнула мне.
— Что я м…
Я оборвал тебя самым ужасным для тебя и самым сладостным для меня способом. В два счёта сократил расстояние между нами и притянул тебя к себе. Обхватив одной рукой твоё лицо, а другой тонкую талию, я склонился к мягким бархатным губам и сделал то, о чём так долго мечтал. Мир снова обрёл краски. Воскрес, дыра в районе сердца заискрилась, и я снова почувствовал там стук. Я был жив. Я не сошёл с ума и не самообманывался. Я был влюблён. Вся моя история вела именно к этому моменту. Я был счастлив.
Старался целовать тебя нежно, медленно скользя по сжатым губам. Я почувствовал, как маленькие ладошки уперлись в грудь, и ты замешкалась, словно решая, оттолкнуть меня или нет. Я знал, что ты понимаешь, как мне это нужно, поэтому так неуверенно меня отталкивала. Твой синдром спасателя, Грейнджер, раздражает.
Эйфория прошла, я почувствовал всю неловкость ситуации. Ты так и не ответила на мой поцелуй, лишь позволила мне сделать это.
— Драко, я…
Когда ты всё же разорвала поцелуй и попыталась отстраниться, нервно поправляя воротник пальто, я не отпускал. Видел, что ты злилась, и знал, что сделаю дальше.
— Зачем ты…
— Прости, но я должен был. Но это останется только со мной. Я не могу допустить, чтобы в твоих глазах появилась жалость ко мне, не хочу, чтобы ты избегала меня и корила себя за то, что я сейчас сделал с тобой.
— К чему ты клонишь?
— Я оставлю всё это, только в своей памяти.
— Нет…это не…
Ты попыталась вырваться, но я ещё крепче сжал тебя в объятиях.
— Ты будешь испытывать чувство вины перед своим мужем. Я этого не хочу. Я сотру воспоминания о своём признании и поцелуе, оставлю только о разговоре про беременность. Прошу, позволь мне это. Я не хочу быть причиной твоих терзаний и боли. Потому что рано или поздно ты всё равно расскажешь Рону и меньшее, что он сделает, это придет бить мне морду.
Ты невесело и даже нервно усмехнулась.
— И ещё, Гермиона, я прошу тебя, ради всех ваших маггловских святых и Мерлина, прекрати думать обо всех подряд! В первую очередь ты должна думать о себе. Даже сейчас тебе неловко, ты не хотела этого поцелуя, ты должна была меня оттолкнуть, хоть я и благодарен тебе за то, что ты этого не сделала, но ты должна была.
Ты смотрела на меня недоуменным взглядом и учащенно дышала. Я видел это в твоих глазах. Ты усомнилась в том, что мои чувства это всего лишь благодарность.
— Ты так…изменился.
— Ты меня изменила. Прости меня ещё раз.
Ты кивнула головой и закрыла глаза, делая шаг назад. Я отпустил тебя и стало холодно.
— Я готова.
Глубоко дыша, ты стояла передо мной с закрытыми глазами и продолжала доверять. Ты феноменальна. Я никогда не прекращу тобой восхищаться.
Ветер трепал выбившийся локон, когда он упал на щёку, я, протянув к нему руку, в надежде ещё раз ощутить этот шёлк, но замер. Решил, что хватит с меня эгоизма на сегодня, пора подумать и о тебе.
— Обливиэйт.
Я стёр всё, чем дышал всё это время. Теперь ты снова не знала того, что я испытываю. Что произошло между нами, что ты позволила сделать. Но глубоко внутри я понимал, что это правильно, и я действительно был счастлив.
Ты открыла глаза и слегка покачнулась. Я подхватил тебя под локоть и принял на себя новую роль.
— Ну же, Грейнджер, я всего лишь спросил, что у вас с Уизли происходит, не надо только сознание терять.
— Ой, прости, что-то голова закружилась.
— В твоем положении это нормально. Помнишь, о чем мы с тобой договорились? Я вам помогаю и никаких отговорок. Ты спасла меня, я вроде как тебе должен.
— Драко, я что-то слабо помню наш разговор. Очень размыто, наверное, это из-за зелий. Но спасибо, я не знаю, как благодарить тебя…
— Вот только не надо этого вашего гриффиндорского благородства. Я же сказал, я у тебя в долгу, пришло время его вернуть.
— Всё равно спасибо.
— Да, конечно. Пойдем, тут холодно.
— Кстати, а почему мы на крыше?
— Откуда я знаю? Ты же у нас беременная, тебе захотелось на небо посмотреть.
— Но я определенно этого не помню…кажется, это ты…
— Грейнджер, пойдём! Я замёрз или ты хочешь, чтобы я умер от переохлаждения?
— Малфой, твоя толстошкурая самовлюбленность не позволит тебе этого сделать.
Ты улыбнулась, а я улыбался в ответ. Мне было легко.
— Ты, кстати, очень изменился, стал не такой нудный. Раз уж ты решил нам помогать, то не хочешь прийти как-нибудь на ужин?
— О, нет. Избавь меня от этого, Грейнджер, я могу перекидываться парой словечек с тобой, но общество Поттера и Уизли я не переживу. Давай оставим все как есть.
— Хорошо. Но знай, я пригласила тебя не просто из вежливости.
— Конечно, Грейнджер, конечно.
========== Глава 4 ==========
Atlas: Hearing - Sleeping at Last
За окном лил дождь, когда Драко нашел свой дневник в столе, где искал печать для документов. Открыв на странице с последней записью, он весело хмыкнул и проговорил: «Так не пойдет, это ещё не конец». И это было правдой, история Драко Малфоя не закончилась тусклым и серым «оставим всё как есть», она приобрела иной оттенок и он хотел её закончить.