Ещё перед выходом на ритуал взросления, Рия заставила меня проштудировать бестиарий, выучив описания, сильные и слабые стороны большинства зверей, что могут нам встретиться во время ритуала. И. для понимания, заодно, захватить и тех, что водятся подальше от нашей долины, чтобы, так сказать, проникся. Проникся тогда я слабенько. Спустя рукава, так сказать. Не совсем точно представляя семи — десяти метровых медведеподобных увальней, способных разгоняться до ста километров в час или пятидесятитонных кабанов, невосприимчивых к обычным физическим атакам, я предпочёл не принимать близко к сердцу эти ужасы. С одной стороны, не верить написанному в бестиарии у меня причин не было, но сознание всё равно до конца не осознавало масштабы.
Сейчас, глядя на Волну, до которой оставалось меньше километра, я поверил раз и навсегда. Осознал. Впечатлился.
На гребне Волны на нас двигались три особо крупных зверя. Чудовищно огромные, на таком расстоянии было сложно определить размеры, но эта тройка лидеров не менее чем вдвое превосходила в размерах тех, кто пёр за ними следом. В центре ордера, на острие атаки, задавая общую скорость всей Волне, стремительно мчался здоровенный, как раз, наверное, тот самый пятидесятитонный кабан. Покрытый сверху, с боков и спереди мощной грязно–зеленой шипованной бронёй. Или шесть, или восемь клыков — слишком далеко, чтобы пересчитывать — агрессивно торчали вперёд, выступая на половину его корпуса.
Слева от кабана, стараясь не вырываться вперёд, явно сдерживая свою скорость, двигалось что–то, отдалённо напоминающее гориллу. Чисто белую, светящуюся каким–то успокаивающим и расслабляющим светом. Способ передвижения, упор на гипертрофированные передние конечности, покатые мощные бронированные плечи, посадка головы покрытой белыми костяными пластинами, пропорции тела. Ближе всего этот зверь был именно к горилле. В холке он возвышался над кабаном, раза в полтора, но общей массивности недоставало и создавалось ощущение, что кабан был, всё–таки, тяжелее.
Справа тройку лидеров замыкало что–то совершенно непонятное. Помесь волка и лося. Хищная, явно волчья грация, огромное широкое тело, покрытое бурой шерстью, расчерченной разноцветными полосами — красные, чёрные, синие, зелёные волны струились и переплетались на теле стремительно несущегося зверя, видимые даже с такого расстояния. Огромные ветвистые рога на башке, узкая длинная морда. Длинный пышный хвост, отливающий огнём. В длину третий зверь был практически как кабан, вместе с клыками, а в высоту кончики рогов вздымались выше гориллы.
— Смотри, Мих, — Рия указывала мне именно на них, — три Solidum–bestia десятого уровня!
Часть бестиария, где описывались уровни изменённых зверей, я читал тоже не очень внимательно, цепляя только самое, на мой тогда взгляд, важное. Но это запомнилось. До восьмого уровня сила зверей растёт линейно, а вот выше, до максимального, для изменённых зверей, двенадцатого, там всё индивидуально и очень растянуто. И, зачастую, отличие в силе между восьмым и девятым уровней, равно или превосходит отличие в силе между первым и восьмым. А между девятым и десятым вообще может быть такая пропасть, в которую трижды поместится и всё с первого по восьмой и девятый в том числе.
В общем, Solidum–десятка это проблема. А уж три десятки…
— Главе придётся их остановить, иначе они проломят наши стены!
Я хмыкнул. Логично. Какой смысл гнать на нас то, что просто разбежится от вида стен и не заставит защитников даже почесаться. Капитан же сказал, сил альвы собрали очень много, а значит, рассчитывают на что–то. Ведь столько лет тут Корус уже сидят, столько атак Леса отбили. Ясно, что у обеих сторон есть понимание сил друг друга.
Заглядевшись на бег зверей, я чуть не пропустил начало противостояния. И только тихий шёпот «смотри» моей эНн позволило не упустить ни одной детали разворачивающегося перед моими глазами противостояния.
На расстоянии примерно полукилометра от стен крепости, на ровном поле, покрытом травой, как раз на пути Волны, как будто огромным циркулем провели окружность. Беззвучно и мгновенно невидимый циклопический грифель гигантского циркуля оставил на земле долины след, шириной примерно метр.
Я не сразу понял, что именно вижу, но когда понял. От масштабов происходящего перехватило дыхание, и какой–то комок щенячьего восторга встал в груди.
Землю на пути Волны как будто ступенчато вдавливали, опуская рельеф кольцевыми сегментами. Каждый последующий сегмент утапливался под землю всё сильнее и сильнее, пока визуально, с той точки, откуда мы с Рией наблюдали, видимость дна не исчезла. Но действие продолжалось. Это было видно по клубам пыли, вздымающимся каждый раз, когда очередной сегмент вдавливается, формируя на пути Волны яму просто чудовищных размеров. Препятствие описывало огромную дугу практически полукилометрового радиуса, с центром, расположенным в точке, в которой стояли Двером и его эНн. И каждый следующий вдавленный вглубь земли сегмент давался Дверому всё тяжелее. Паузы между циклами росли, интенсивность движений рук главы тоже росла. И, судя по тому, что он не прекращал это действие, ширины в пятьдесят метров было недостаточно для того, чтобы гарантированно остановить Волну. Как и глубины.