— Это первое сорвалось с губ.
— И все же странная просьба для мужчины, который должен помогать мне охотиться, — Персей проницательно смотрел на него. — Я хочу знать, что ты со мной, Алексиос.
— Я говорил тебе до начала путешествия, что я не хочу стать героем, — особенно, если для этого нужно было убивать невинных женщин. Особенно, если нужно было продать душу богам, чтобы привлечь их внимание.
Алексиос был не таким, как юноша, сидящий у костра. Его не интересовала такая жизнь, он не хотел ужасы, которые сделал и сделает Персей.
Хоть он не видел будущее, Алексиос знал, что Персея будут помнить веками, но будут помнить неправду. Может, мир будет считать его героем, а такие, как Медуза, станут мифом. Их будут помнить некоторые, которые знали о богине.
Он ненавидел это путешествие.
Он ненавидел это задание, которое несло конец женщине, которую он любил. Но он будет биться до конца.
Персей пожал плечами.
— Думаю, каждый должен пытаться стать чем-то большим, чем ему дали боги. Я посмотрю в глаза смерти, когда она придет за мной, и я скажу ей, что мне дали бессмертие в облике моего имени на языках тысяч на годы вперед. Что скажешь ты, когда встретишь смерть?
Алексиос уже уходил от парня, но он выпустил ответ с ветром, как стрелу.
— Когда придет Танатос, я скажу ему, что был хорошим человеком, который жил хорошо. Что я бился за тех, кто в этом нуждался, и я горжусь тем, какую память о себе оставил. Хоть и небольшую. Я буду знать, что мои решения повлияли на жизни других так, что их жизнь на земле стала лучше, — он сделал паузу, посмотрел на силуэт парня, который пытался стать героем. — Я могу быть ступенькой для героя, Персей, но я уйду в Загробный мир хорошим человеком. Ты можешь такое сказать?
Слова оставались, даже когда Алексиос нашел место для ночлега, словно они были выжжены в камнях.
ГЛАВА 29
Он вернулся на следующий день. Медуза не знала, зачем, но он проник в пещеру, словно там была только она.
Она оставалась на входе в тот же туннель и ждала, пока он уйдёт. Ему нельзя было сюда. Это было опасно.
Алексиос сидел посреди пещеры с маленьким ножиком в руке. Он вытащил брусок дерева из кармана. Она видела, как он делал это, тысячу раз, но он же не собирался сидеть тут и вырезать фигурку для нее?
Если он пришел сюда с героем, то он знал, какими опасными были она и ее сестры. Он сидел посреди сотни мужчин, ставших камнем! Одно неверное движение, и он нечаянно посмотрит на нее и окажется среди них навеки.
Еще хвост обвил ее и отодвинул в сторону.
— Осторожнее, сестра, — прошептала Эвриала. — Ты ошибешься и разрушишь свою душу навеки.
— Я не хочу его тут.
— Это ложь, — ответила ее сестра со смешком. — Ты очень хочешь его тут, и ты дашь ему провести время с собой. Он добрый, Медуза.
— Откуда тебе знать? — она не знала. Она давно не видела Алексиоса, многое могло измениться за годы сложностей. — Я знала его юношей, но теперь он мужчина.
Она толком не рассмотрела его прошлой ночью, но в свете дня она все видела. В юности у Алексиоса были широкие плечи и сильные черты. Она всегда думала, что он рос быстрее других юношей его возраста. Теперь она видела, что тогда он еще не вырос.
Он был огромным. Казалось, он должен был биться на поле боя, потому что один удар его кулаком мог убить. Его плечи были широкими, а бедра — узкими. И хоть его лицо было все еще грозным, как в детстве, он стал привлекательнее из-за сильного тела.
Женщина считала бы себя счастливой с ним. А он тратил свое время на любовь к Медузе, когда он мог завести себе семью.
Она разочарованно покачала головой.
— Ему нужно идти, Эвриала. Это все может быть замысловатым планом убить нас, и я не могу превратить его в камень, как других.
— Почему не спросить змей? — Эвриала погладила аспида у ее правого уха. — Они всегда знают душу человека. Они поймут, если он хочет навредить нам.
Медуза боялась спрашивать их. А если они подтвердят ее страх, что Алексиос прибыл убить ее? Может, он вел ее по опасной дорожке, и в конце она пожалеет, что доверилась ему?
Ее сердце не могло выдержать правду. Она развалится по швам, не станет целой снова.
— Я так не могу, — прошептала она. — Я не могу, страхи могут стать правдой.
— Тогда доверься себе, — ответила Эвриала. Она отпустила Медузу и поползла во тьму. — Мы со Сфено дадим тебе время с ним. Ты знаешь, что он не может оставаться надолго, но я убедила Сфено, что это важно. Поговори с ним. Тебе нужно это, чтобы исцелиться.