Он полез в карман, нащупал пару монет. Их было мало, но он мог дать пару такой женщине.
— Я с радостью заплачу за твое время, — ответил он. — Но я не ищу таких развлечений.
Она нахмурилась.
— Я больше ничего не делаю, любимая. Не знаю, о чем ты подумал, но…
— Мне нужна информация, — перебил он. — Я кое-кого ищу. Героя, который мог тут проходить. Как я и сказал, я заплачу за время, если расскажешь, что знаешь о нем.
— Герой? — она покачала головой, но повернулась к кухне таверны. — Просьба странная, но я готова поиграть, если ты этого хочешь. Многие хотят не только беседы.
Этого ему хватало.
Они сели за стол, и он заказал им выпить. Женщина все время смотрела на него, а потом спросила:
— Так кого ты ищешь?
— Его зовут Персей, сын Зевса, — Алексиос взял эль и смотрел, как губы женщины изогнулись в улыбке. — Ты его знаешь, да?
— Все знают Персея. Мы редко видим героев в этих краях, — она сделала большой глоток эля, а потом опустила кружку на стол. — Ты слышал, что он убил Медузу Горгону? Он носит ее чудовищную голову и меч Зевса. Героя не одолеть, хотя никто и не пытался.
Тогда он преуспел. Но Персей не стал хорошим, достигнув цели, а превратился в монстра.
Алексиос не был удивлен.
— Где он теперь?
— Я слышала, что он был в Эфиопии. Он летел по воздуху на крылатой лошади, когда нашел королевство. Посейдон нападал на них. Королева заявляла, что ее дочь, Андромеда, не уступала по красоте нереидам. И Посейдону не нравится, когда кто-то хочет сравниться с красотой его дочерей.
Эфиопия. Алексиос слышал об этом месте лишь в легендах, люди редко посещали то место. Там правил король Цефей и королева Кассиопея, если он правильно помнил.
— Что случилось дальше? — спросил он.
— В истории говорится, что Посейдон послал жуткого морского змея, Кита, убить их дочь. Они должны были повесить ее на камне, обнаженную, у берега, чтобы монстр ее съел. Персей убил чудище головой Горгоны и женился на принцессе.
Персей сделал себя королем. Алексиос должен был догадаться. Он опустил еще две монеты на стол.
— Что еще ты знаешь?
Она покачала головой, быстро забрала монеты.
— Ничего. Это последнее, что я слышала о герое. Наверное, он еще там, наслаждается постелью с принцессой.
Хорошее место для начала. Алексиос решил, что их с Хрисаором ждало путешествие, и раньше, чем он думал.
ГЛАВА 36
Путешествовать с Хрисаором было проще, чем думал Алексиос. Пришёл еще месяц в море, и с ним был пятилетний ребенок, хотя самому мальчику было меньше года.
Он сам ходил, часами ходил рядом с Алексиосом, не жалуясь. Он еще не видел ребенка, который мог так, как его золотой мальчик. Но это было возможно.
Сын Посейдона был сильным. Может, сильнее многих полубогов. Алексиос до этого только направлял Персея, но юноша вел себя как смертный. Кроме проявления силы, Персей не очень отличался от Алексиоса.
Хрисаор был другим.
Чем ближе они были к Эфиопии, тем больше Алексиос понимал, что ребенок выделялся. Хрисаор двигался быстро. Его глаза видели насквозь, словно он заглядывал в душу. И его золотая кожа не тускнела.
— Отец? — спросил Хрисаор, отвлекая его от мыслей. — Ты расскажешь о матери?
У них вошло в привычку говорить о Медузе. Каждый день, когда солнце было в зените, Хрис просил детали о женщине, которую ни разу не встречал. Порой вопросы были конкретные, иногда он просто хотел услышать историю о ее детстве.
Алексиос не отказывал ему. И чем больше он говорил о ней, тем больше ему нравились воспоминания. Сердце переставало болеть, он вспоминал счастье, которое она приносила ему, даже если теперь счастье было с привкусом горечи.
— Что хочешь узнать сегодня? — спросил он.
— Когда ты понял, что полюбил ее?
Вот так вопрос.
Алексиос обдумал ответ. Было много воспоминаний и мыслей. Он любил ее всю жизнь, как мог выбрать момент, когда тысяча мгновений напоминала ему о любви?
Наконец, он выбрал самую важную историю. Первый миг, когда кто-то посмотрел на него как на человека, а не на уродливого сына кузнеца.
— Я понял, что люблю твою мать, когда она остановила меня на рынке. Я был на пару лет старше нее, мне и десяти лет не исполнилось. Другие парни в деревне были грубыми насчет моей внешности, грязи на щеках от работы с отцом. Но она не дала мне пройти, вытерла краем хитона грязь с моего лица, — он коснулся рукой челюсти и рассмеялся. — От этого ее одежда испачкалась. Мама ругала ее несколько дней после этого.