И когда они сошли с корабля в толпу людей, он понял, что даже тут Персея считали героем. Некоторые были в восторге, другие нервничали так, что не могли говорить даже с соседями. Они смотрели на небо, словно Персей мог опуститься с облаков.
— Смотрите! — закричал кто-то, указывая на воздух. — Вот он!
Алексиос едва дышал. Он поднял голову и понял, почему все в толпе считали Персея бога. Он летел на Пегасе по небу. Сияющие крылья коня были такими сильными, что порывы ветра били по ним. Андромеда сидела за ним, такая красивая, что могла сравниться с Афродитой.
Они пролетели низко над толпой, чтобы все увидели красивого героя, его красивую невесту и коня, который отрицал всю логику.
Тот же, кто закричал первым, указал:
— Смотрите! Это знаменитый мешок!
Так и было. Мешок, который он помог Персею получить, с головой его любимой, словно она была просто побрякушкой. Персею было плевать, считал ли это кто-то жестоким. Таких людей было мало, ведь у героя было жуткое сокровище.
Алексиос ждал, пока Персей не пропал, и посмотрел на Хрисаора.
Мальчик смотрел в сторону, куда улетел Персей, щурясь от гнева.
— Хрис, — выдохнул Алексиос. — Мы не можем. Ты знаешь.
— Я понимаю, отец, — выражение лица мальчика не изменилось. — Я просто злюсь, что мой брат не узнал меня. Я его узнал.
Он не злился на Персея? Он злился, что его кровь использовали, словно это был просто дикий зверь, которого приручил герой.
Алексиос понимал такой взгляд на это. Пегас родился от бога, как и Хрис. Его отцом тоже был Посейдон, хотя Персей не признавался в этом.
Теперь он гадал, что говорили люди о Пегасе, на котором летал Персей. Они считали его монстром, которого победил Персей?
Герой испортил так много историй. Многие истории редкие осмеливались шептать, пока другие хвалили героя за то, чего он достиг. Даже если часть пришла ценой зла.
Алексиос покачал головой и вздохнул.
— Идем. Нужно добраться до замка. Надеюсь, Даная уже покинула то проклятое место.
— Уверен, отец. Она находчивая.
Когда ребенок стал мужчиной? Алексиос нахмурился, глядя на мальчика, и понял, что он вырос еще больше за миг. Теперь парень был выше него. Его грудь стала шире. Решимость на лице была больше, чем у ребенка.
— Теперь ты мужчина, — сказал он, пока они шли в толпе.
— Боги могут менять облик, когда хотят. Прости, что долго оставался ребенком, — Хрисаор коснулся плеча Алексиоса, отодвинул его от пьяной группы. — Должен признать, быть твоим ребенком мне нравилось больше, чем быть мужчиной. Но мне пора вырасти. Я хотел бы остаться твоим мальчиком дольше.
И Алексиос этого хотел.
Они вместе шли через толпу к замку, который уже был под стражей. Батальон солдат стоял у дверей, мешая войти.
Алексиос посмотрел им в глаза и сказал:
— Персей захочет увидеть нас.
— Я так не думаю, — ответил страж. Он крепче сжал копье и хмуро посмотрел на Алексиса. — Отойди.
Он открыл рот, готовый пробиваться в замок, если нужно. Но он не успел сделать ни шагу. Хрисаор опустил капюшон. Свет солнца засиял на золотой коже мужчины, выглядящего как бог.
— Отойдите, — сказал Хрисаор, его голос гудел, как гром, или как волны, бьющиеся об берег. — Или я вас отодвину.
Стражи расступились, спотыкаясь, от приказа бога.
Алексиос глубоко вдохнул и пошел вперед. Теперь настал момент, которого он ждал. Он шел к этому моменту много месяцев. И его немного мутило.
ГЛАВА 39
Персей стоял спиной к ним у трона, где Алексиос впервые видел Полидекта. Герой сцепил ладони за спиной, смотрел пристально на то, чего Алексиос не видел. Мешок тяжело висел на его бедре рядом с золотым мечом, данным ему его отцом.
— Персей, — позвал он. Его голос зазвенел в комнате, отражаясь от белого мрамора. — Давно не виделись, друг мой.
Герой повернулся на его голос, и стало видно каменную статую на троне. Полидект когда-то вызывал уважение, хотя бы по слухам. Его испортили жадность и жажда власти. После всего, что Алексиос видел, он задумался, сильно ли отличались старик и юноша, который оборвал его жизнь.