И он все еще был сыном Зевса.
— Даю слово, дитя бога. Клянусь своей честью, что отпущу твоего брата на закате.
— Целого и здорового, — прорычал Хрисаор.
— Целого и здорового.
ГЛАВА 40
Наконец, она была у него. Он прижимал ее к груди, как должен был всегда. Сколько бы времени ни прошло, какие бы сложности он ни пережил, все вело к этому моменту.
Алексиос прижимал ее к сердцу и ощущал, как она выдохнула с облегчением. Они снова были вместе.
Хрисаор протянул руку Алексиосу.
— Готов, отец?
— К чему?
— Я говорил давно, что мне нужно было принять мое полноправное место среди богов. Я это сделал, — он указал на свое большое тело. — Это не облик смертного, хотя я и не был смертным.
Алексиос вдруг ощутил себя древним. Он смотрел на сына, которого так сильно любил, и узнавал мужчину. Это ощущали родители, когда видели своих выросших детей?
Он не был стариком. Просто он уже был староват для брака.
Глядя на протянутую руку Хрисаора, он вздохнул и спросил:
— Это будет мгновенно?
— Уйдет время на путь к горе Олимп. Путь долгий.
Слова звучали так, словно Алексиос не заметит, что они были в пути. Он нахмурился и спросил:
— Почему это звучит так, словно ты будешь в пути, а я — нет?
— Ты заслужил долгий отдых, отец. После стресса и мучений, которые были у тебя много лет, ты заслужил бога, который позволит тебе поспать немного. Позволь сделать это за тебя.
— Путь долгий, — ответил он. — Как ты и сказал. Я не хочу пропустить так много в жизни.
Хрисаор посмотрел на него, не впечатленный.
— Отец, я — бог, который видит души смертных и понимает, о чем они думают. Я вижу твой дух за твоими мыслями. У тебя хороший план, но ты не хочешь пропустить год. Больше нет.
Алексиос не знал, о каком плане говорил его мальчик, но чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что Хрисаор был прав. Он не планировал возвращаться в этот мир, не хотел тратить время.
Любимая ждала его. Он спас ее, и он не мог дождаться их встречи.
Он взял своего ребенка за руку.
— Я не хочу, чтобы ты был тут один, Хрисаор. Мы столько прошли вместе, ты так много видел, и мне больно от мысли, что я оставлю тебя без семьи.
— Ты не остался бы тут навеки, отец. Ты смертный, а я бог, — он сжал пальцы Алексиоса. — Мне все равно пришлось бы тебя отпустить.
Слова жалили, но мальчик был прав. Они не смогли бы жить вечно вдвоем. И он не знал, уходили ли боги в Загробный мир, если умирали, был ли для них Загробный мир.
Но он не мог оставаться тут, ведь Медуза ждала его. И их ждал долгий путь.
— Хорошо.
Хрисаор поднял отца на руки, и Алексиос уже не замечал мир смертных.
Он погрузился в глубокий сон, видел будущее. Он видел, как Даная вернулась к сыну, обняла его и зашептала правду на ухо. Персей, конечно, ответил отказом на ее просьбу отвернуться от жизни героя. Вместо этого он усадил ее на трон. Персей жил дальше, стал королем соседнего королевства с самой красивой невестой. Имя Андромеды вскоре добавилось к героям среди звезд.
Он видел, как свободно летал Пегас, вскидывая красивую голову, широко раскрывая крылья, пролетая над вершинами гор. И хоть монстр был не с семьей или друзьями, он был свободен.
Даная хорошо правила, и ходили слухи, что Персей отдал голову Медузы Афине. В этом была правда. Герой не напрямую отдал голову женщине, которая все это начала. Алексиос ее доставит.
Видения сменились сестрами Горгонами, которые еще жили под Олимпом. Их семья нашла их, они уже не были одни в темноте. Их отец, Форкий, посылал своих непослушных дочерей к Горгонам. Так женщины учились сложностям жизни и становились менее избалованными.
Охотники уже не искали сестер Горгон. Они жили хорошо.
И когда видения завершились, Алексиос открыл глаза и увидел улыбку Хрисаора. Похоже, его сын закончил стареть. Он был сильным мужчиной с мощными чертами, золотыми кудрями и добротой во взгляде, который мог соперничать с солнцем.