Выбрать главу

Уже в советское время главным идеологом имперскости был Лев Давидович Троцкий с его идей “мировой революции”. Не буду здесь поддаваться соблазну и цитировать кипучего и любящего поговорить мирового революционера. Напомню только, что эта имперскость была не для России, а за счёт России, которую и надо было использовать в качестве “дров в топку мировой революции”.

В настоящее время “певцами империи” являются те, кто не видит России иначе как провинции (напомним, от латинского слова “завоёвывать”) Запада.

Вот, для примера, по существу программная статья В. Кантора “Кризис имперского сознания в России на рубеже веков”.

“Россия после долгой послетатарской и московской изоляции возвращалась в Европу при Петре Великом как империя. Именно как империю воспринимал Россию Запад и в лице просветителей (от Лейбница до Дидро) приветствовал появление и европейскую инициативу “северного великана”. Империя - гарант свободы разнообразия.

Империя в отличие от деспотии предполагает исполнение тех законов, которые принимает император и которым он сам подчиняется. В деспотии правитель находится даже над теми законами, которые он сам принимает, не подчиняется им. Характерна фраза Петра, объясняющая суть имперского понимания законов: “Когда Государь повинуется закону, то да не дерзнет никто противиться оному”. Созданная Петром Великим русская империя была открыта всем народам, но прежде всего открыта она была Европе, с которой Россия вновь ощутила внутреннее единство…”

Куда в итоге ведёт эта возвышенно-имперская болтовня? К разоблачению … самодержцев и царей: “Повторю: самодержцы и цари могут быть слабыми и ничтожными.

Достаточно припомнить недеятеля Александра III с его идеей “Россия для русских” и безвольного Николая II, столь много сделавших для разрушения идеи империи, а, в конечном счете, и самой империи. Последний не только русифицировал имя города, но и лишил город его святого (убрав “Санкт”!), т.е. сломал один из главных имперских символов. А символ всегда есть сгущенное воплощение реальности. И уж, конечно, гораздо проще возникнуть Ленинграду из Петрограда, нежели из Санкт-Петербурга. Далее уже шло простое продолжение переименований, подмена исторических сущностей. Гибель Петербурга была по сути гибелью русской европейской империи. В результате, как сказал великий поэт в стихотворении “День памяти Петра” (1925), “Хаос […] // Восстал на Божий строй и лад - // И скрыл пучиной окаянной // Великий и священный град // Петром и Пушкиным созданный” (И.Бунин)“xxvi[xxvi].

Обратите внимание, кстати, что Пушкина к себе хотят заполучить все наши нелюбители полной необрезанной российской истории - в тысячу лет.

Несмотря на всю эту имперскость, а, точнее, как раз вследствии именно этой имперскости как чужого западного взгляда на Россию, все указанные нами “империалисты” характеризуются органическим неприятием родной тысячелетней истории и неутолимым желанием вырезать из неё все не совсем “европейские” её элементы.

Именно эти люди и те, кого они идеологически обслуживают, и составляют тот слой, который во имя самых высоких идеалов предали Царя и Царство в феврале 1917 года, положили начало развалу СССР на XX съезде и расчленили СССР-Большую Россию в 1991 году.

Имперскость этих господ наглядно проявился не только в их неумении мыслить вне категорий империализма и власти, но и во всегдашней готовности служить чужой империи и подчиняться силе её власти.

Вот как Г. Федотов в 1947-м году - через 2 года после освобождения СССР-Россией мира от фашизма и назидательных атомных бомбардировок США японских городов Хиросима и Нагасаки - признаётся в любви к империи: “Сила еще не значит завоевание, Империя еще не значит господство. Сейчас история предлагает народам мира два варианта Империи, из которых один является действительно небывалым, хотя и вполне возможным. Эти два варианта соответствуют двум возможным победителям, на долю которых выпадает организовать мир.

Легко себе представить, как будет выглядеть мир в случае победы России. Распространение коммунистической системы по всему земному шару. Истребление высших классов и всех носителей культуры, дышавших воздухом свободы и не желающих от него отказаться. Массовые казни в первые годы, каторжные лагеря на целое поколение. Закрепощение всех профессий на службу всемирному государству. Управление им, централизованное в Москве, при фиктивной независимости федеративных наций.