Эти народы, прежде всего, являются уникальными кладезями традиционного мировосприятия и носителями принципиально иначе (и крайне перспективно) организованного сознания - на принципе личности. Это позволяет программировать Северную Цивилизацию как цивилизацию личностей и это выступает первым и главным ресурс для организации мироразвития (см., к примеру, уникальную книгу Татьяны Александровны Молдановой “Архетипы в мире сновидений хантов”. - Томск, Изд-во Том. Ун-та, 2001).
Но подобная организация сознания свойственна не только “малым” народам, но и огромному ибероамериканскому миру с его уникальными проявлениями себя в философии и теологии “освобождения”, а также традиционной российской цивилизации.
Общность Ибероамерики и России очень интересно и достоверно обсуждает Яков Георгиевич Шемякин, исходно выстраивая многоцивилизационное видение мира и определяя Латинскую Америку и Россию как особого типа “неклассические” “пограничные” цивилизации, характеризующиеся “некоей незавершенностью своего исторического облика”, и, в частности, безусловным приоритетом в обеих культурах политического над экономическим. (Выступление Я.Г. Шемякина: “Россия и Латинская Америка: цивилизации пограничного типа и модернизация” на 9-м Независимом теоретическом семинаре “Социокультурная методология анализа российского общества”, г.Москва, 14 февраля 1997 г. - http://scd.centro.ru/9.htm , см. также выдающуюся работу Я. Г. Шемякина “Европа и Латинская Америка. Вазимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории”, м., “Наука”, 2001).
Эта конгениальность русскоязычного и испаноязычного мира могла бы иметь историческое значение как содружество двух субъектов, имеющих имперскую память и уже доказанную способность к цивилизационному творчеству и строительству.
Шестая линия лидерства будет определяться организацией на базе нескольких субъектов Российской Федерации и, возможно, с активным участием Китая, Амурской федеральной зоны опережающего развития - Особого Амурского района.
Это позволит в рамках НВП на собственно российском Дальнем Востоке опираться, при безусловном восстановлении СМП, на Амурский трансрегиональный плацдарм, организуемый вокруг великой реки Амур и интегрирующий по реке Амурскую область, Хабаровский край и Сахалин (через мост или тоннель через Татарский Залив).
Амур должен стать не только географическим, но и политико-экономическим нашим выходом (“воротами”, “окном” и пр. - кому как удобнее) в Великий океан, на поприще Большого Востока.
Амурская область, столь же благословенная с природно-климатической точки зрения, как и Кавказ, и Сахалин должны стать “краями” этого сухопутного форпоста России на великоокеанском векторе российской политики. Хабаровский край может здесь и далее выступать ядром интеграции и лидером НВП.
Инициация НВП может начаться с проектирования и организации новой российской столицы и, одновременно, столицы Амурского особого района.
Вот как описывал значение смены столиц выдающийся и разносторонний историк Вильям Васильевич Похлебкин (больше известный как автор прекрасных книг по кулинарии, навсегда затмивших по глубине и разносторонности, достоверности традиционную рецептурную макулатуру на эту тему) в работе “Столицы России. История их смены и причина окончательного установления столицы в Москве”: “Смена столиц всегда служит внешним, но иногда наиболее наглядным проявлением тех серьезных социально-экономических изменений, которые происходят в историческом развитии любого государства. Экс-столицы являются как бы вехами, отмечающими или даже символизирующими определенные этапы, пройденные страной на большом историческом пути” (Москва, Центрполиграф, 1997 г., стр.3).
Но, поскольку Россия сейчас находится в ситуации необходимости не только ретроспективной рефлексии своего пути, но и проспективной рефлексии и определения следующего проектно-программного хода, то для нас конкретное определение не только смены, но и места, названия и устройства следующей столицы становится ближайшим практическим делом.
Вообще, следует отметить, что любые попытки определения пути России вне масштаба уже состоявшейся тысячелетней российской истории являются, скажем аккуратно, некорректными и потому неперспективными, бесплодными. Мы сегодня находимся в такой всемирно-исторической проблемной “воронке”, дна в которой не ощущается, и воображать себя владельцами записной модели страны в виде коммунизма или либерализма - примерно то же, что, выйдя в открытый космос на фале или нырнув в океан в районе Марианской впадины воображать себя покорителем космоса или океана.