Кира закрыла глаза, слушая его шёпот, чувствуя нежные прикосновения, следуя за биением пульса напарника. Тревога ушла, и она почувствовала единый общий ритм тока крови.
Врач ахнул, подавшись вперёд: прямо перед ними огромная птица широкими чёрными крыльями обнимала рысь. 'Ядрёна кочерыжка...' - пробормотал Карпухин, а Вася только протяжно выдохнул, с громким стуком уронив палку на пол. Сергей и оперативник дёрнулись на звук, а когда повернулись обратно, на полу сидели два голых человека.
* * *
Наконец-то этот чёртов Пернатый свалил - увела его Хищница - молодец, девчонка!
Умник отделился от тени в углу и, потянувшись, толкнул Опера.
- А? Что? - тот повёл вокруг мутным взглядом - по воле командира он так плотно присосался к стене, что теперь никак не мог отлепиться и прийти в себя.
- Давай, просыпайся! - пнул Опера Умник. - Пора соображать.
Обойдя вокруг кучи мёртвых кошек, он распахнул круглое окошко и, высунувшись наружу, повёл носом. В голове сразу, будто рой чёрных насекомых вокруг лампочки, закружился сонм математических значков и букв. Умник задал им направление, и они быстро пришли в порядок: выстроились в цепочки цифры, превратились в колонки словесные строчки, сформировались в столбцы параметры - новый мир постигался, раскладываясь на составляющие, которые тут же поглощались, обрабатывались, связывались друг с другом, а затем всплывали на поверхность мысли уже единым познанным целым.
- Что-нибудь увидел? унюхал? - встряхнувшись и подойдя к окну, спросил Опер.
- Скорее вычислил... - Умник умолк, продолжая выстраивать в голове логические цепи и прокладывать направления по едва заметным, но ещё существующим следам. - Пернатый дурак с подружкой здесь пока болтаются, неподалёку.
- А первые?
- Первые нашли себе тела тут, в городе, но потом ушли... далеко, я пока не знаю, куда.
- Нам тоже нужны тела, - заметил Опер. - Иначе скоро кранты, - он поёжился.
- Тогда начнём действовать, пока у нас ещё есть около двух суток в запасе. Чтобы добыть не абы что, а правильные тела со связями, нужен нейротоксин.
- А чтобы взять нейротоксин, надо иметь тело, - хмуро отозвался Опер. - Замкнутый круг.
- Да ни хрена не замкнутый! - недовольно бросил Умник. - Зря, что ли, у тебя одного двойственная природа и память сохранилась? Должен соображать, как всё это делается! Иначе какого чёрта я тебя с собой взял?!
- Да ладно, ладно, остынь! Хорош беситься... Найти надо ещё нейротоксин этот для начала... м-м-м... раньше он в 'зоосаде' был.
- Надеюсь, ты помнишь, где это? - нахмурился Умник.
- Конечно. Вопрос лишь в том, сохранился ли сам 'зоосад'.
- Вот и проверим!
- Проверить-то проверим, но проблема в том, что вряд ли ещё раз найдётся врач в глубокой депрессии и чтоб при этом имел доступ к нейротоксину! - гнул свою линию Опер. - Как тогда его взять? В кого вселяться?
- Придумаем! - не терял оптимизма Умник. - В своё время! Вот как только убедимся, что 'зоосад' существует и там есть препарат, так и сообразим - будем решать проблемы по мере их возникновения.
- Ладно, - пожал плечами Опер. - 'Зоосад' находится в Подмосковье.
- Выдвигаемся!
4. Серый кот
Нажав на телефоне отбой, Кира поставила чайник. От разговора с матерью пересохло в горле: всего-то пятнадцать минут, а измотали хуже той первой трансформации в лаборатории надзирателей.
Удивительно, как мама всегда точно чувствовала, что у дочери - серьёзные проблемы: шесть пропущенных вызовов в тот день, когда Кира впервые перекинулась в рысь, и все - во время трансформации. К счастью, матери и в самом страшном сне не могло присниться, как выглядела в тот момент её дочь и какие жуткие звуки издавала... 'Я была на задании, мама, пойми! я не всегда могу подойти к телефону!' - 'Ни днём, ни вечером до тебя не дозвонишься! Шесть лет по ночам здоровье гробила, потом чуть не умерла, и начальник твой мне тогда прямо в больнице пообещал, что больше таких опасных заданий не будет... а сейчас, я смотрю, опять началось! Что же это за работа такая?! И когда ты, наконец, уже начнёшь жить как человек? - сама того не подозревая, мать часто попадала не в бровь, а в глаз. - Семью заведёшь, детей!.. папа так внуков-то и не дождался!..' - 'О, мама, ну вот только не плачь, пожалуйста, ну, я прошу тебя!..'
Тот разговор состоялся три дня назад, а сегодня Кира сама позвонила матери, сказать, что домой в ближайшие несколько недель, а может и месяцев, вырваться не получится. Вообще-то это было понятно сразу после первой трансформации, но тогда ещё больше расстраивать мать не хотелось, она и так была вся на нервах.
Грустное известие, как ни странно, совсем не застало мать врасплох. 'А я так и думала, - печально сказала она. - Ещё в тот раз поняла, что в ближайшее время тебя не увижу... А как там Валера?' - 'Да нормально, мам, что ему сделается!' - удивилась вопросу Кира. - 'Ты держись его, дочка, не отвергай'. - 'Мы вместе работаем, как я могу его отвергать?' - 'Не прикидывайся, ты прекрасно понимаешь, о чём я! Он - тот, кто тебе нужен, - хороший парень, надёжный! Смотри, упустишь, потом поздно будет'. - 'Хватит, мама!..'
Потом пошло-поехало про работу, опасности и её постоянный страх за дочь, и зачем вообще в эти секретные службы принимают женщин, неужто мужиков не хватает?!
Щёлкнул, выключаясь, чайник, и когда бурление воды стихло, из прихожей раздалось шуршание - кто-то тихо, но настойчиво скрёбся в дверь. Очень знакомый звук, хоть с тех пор и прошло почти два года. Кира улыбнулась и, открыв холодильник, чтобы взять колбасу, тут же закрыла его обратно, потому что вдруг поняла: он пришёл не за этим!
Быстро нацепив куртку, Кира распихала по карманам телефон, деньги, документы, фонарик, схватила ключи. Чувство кошачьей беды было острым и вполне определённым. Распахнув дверь, Кира, как и ожидала, увидела крупного грязного котяру с порванным ухом: он ещё больше заматерел, но выглядел при этом вполне здоровым и шустрым, хотя и заполучил новый боевой шрам: отметина была длинной и тянулась от правого уха почти до самого левого глаза, расчертив лоб кривой бесшёрстной полосой.
- Привет, Серый! Давно не виделись!
Кот молча таращился на неё жёлтыми пятаками, глядя прямо в глаза, весь напружиненный от нетерпения. Закрывая дверь, Кира чувствовала, что Серый стал относиться к ней по-другому: не так, как в её бытность ОКОПовской выдрой. Неизбывный ужас, который он раньше испытывал, оказываясь поблизости от 'жуткого, но полезного чудовища', сменился нормальным звериным пониманием, что её сила значительно превышает его, а потому нельзя наглеть и пытаться командовать, однако просить помощи и находиться рядом теперь можно, не опасаясь, что тебя в любую секунду разорвут и сожрут.