Закончив наряжать труп, птичник легко поднял его с земли: новое тело оказалось гораздо сильнее предыдущего. Причём различие весовых категорий Овчинникова и Котова играло тут самую незначительную роль.
Пернатый понёс тело к посещаемым местам лесопарка, но слишком близко подходить не стал: а то вдруг кто-то случайно заметит - зачем рисковать? В крайнем случае, если труп быстро не обнаружат, можно вернуться глубокой ночью и переложить его прямо людям под нос, думал Пернатый, держа курс на толстую липу с обломанной макушкой, что росла метрах в трёхстах от спортплощадки - он приметил это место загодя, когда исследовал окрестности, готовясь к встрече с Овчинниковым.
Остановившись под липой, птичник положил мёртвое тело на землю и вдруг понял: вместе с Котовым умерла и его вера, что Тигр может вернуть Хищницу. Красноглаз врал! Врал, чтобы заставить птичника украсть лучезар, ведь ясно же как день!.. Сейчас Пернатый был так в этом уверен, что сам поражался. И откуда только это уверенность вдруг взялась? Неужели из-за того, что сменил тело?..
Нет, тело тут ни при чём - всё дело в душе! Этот Овчинников... птичник ведь не отправил его в лучший из миров, о нет, он просто поглотил его! Поглотил так же, как глотал чужие души Тигр. Вот почему птичник стал сильнее, и не только физически!.. Поглощение душ добавляет не только мощи, но и трезвого восприятия, изгоняя ненужные сожаления и пустые иллюзии... И теперь цинизм Тигра уже не казался таким чудовищным, как раньше. Поглоти Пернатый не одну, а столько же душ, сколько Тигр, он, вероятно, стал бы ещё хуже красноглаза, ибо заразившийся человеком не приемлет жёсткой дисциплины Привратника.
Птичник усмехнулся. Пожалуй, нарастив ещё силы, можно было бы вступить с Тигром в противоборство и победить. Наверное, для этого ему даже не надо ровно столько же душ, сколько красноглазу... Но вот ещё штук пять точно пригодились бы... Стоп!
Он что, серьёзно?!
Пернатый замер, слушая поднимавшееся в груди волнение. Неужели ему и вправду хочется пожрать ещё несколько душ, чтобы померяться силами с Тигром?..
Убить его и завладеть установкой!.. Нет! Если Пернатый просто прикончит красноглаза, то как он разберётся в работе столь сложного оборудования? Как начнёт переброс?! Никак. А значит?.. А значит - Тигра надо не убить, а поглотить! Тогда все его знания перейдут к Пернатому. Станут доступны так же, как сейчас - память Овчинникова...
И - да, он это серьёзно! Он даже знает, с чего, вернее с кого, надо начать. И кем закончить. Вполне достаточно, чтобы прямо сейчас взяться за дело, остальные детали прояснятся позже.
Хотя нет, кое-что требует немедленного разрешения! Пернатый должен понять, какой теперь стала его звериная форма: она ведь наверняка изменилась! Он побежал обратно в глубину леса, где, выбрав место попросторнее, стал раздеваться, аккуратно развешивая на ветках одежду. Птичник и Кошатница всегда были особенными, потому он, когда получил тело, перекидывался в белую звероптицу, а она, к сожалению, так и не успела узнать своё истинное звериное воплощение. Тот замученный леопард в заброшенном доме был всего лишь временной - и не исключено, что навязанной переселявшим её из тела в тело Тигром, - формой без интеграции. Интересно, как бы она выглядела в зверином обличье, получив постоянное тело? Наверное, красиво и уж точно необычно! Впрочем, какой смысл гадать? Если он отберёт у Тигра власть и окажется, что вернуть Хищницу всё же возможно, то Пернатый узнает точно, какой она станет, а если нет... что ж, есть и другие интересные цели, помимо возрождения кошатницы! Но всё это потом, а прямо сейчас гораздо любопытнее увидеть, кто теперь сам Пернатый - крылатый волк? летучая обезьяна? или, вообще, какой-нибудь жуткий крокодил с крыльями?!
По телу Пернатого прошла дрожь, сквозь кожу выстрелили перья, и ноги вытянулись большими жёлтыми лапами с крупными острыми когтями. Скосив глаза к носу, он увидел, как челюсть вытягивается, загибаясь мощным синевато-бурым клювом! Значит, конец гибридной форме: Пернатый стал хищной птицей! Наверное, поглощённая им душа Овчинникова притянула эту, чисто земную, форму серебристо-белого, с лёгким тёмным флёром, окраса.
Проклятье - вдруг обеспокоился новоиспечённый оборотень, - да неужели он теперь тоже ястреб, как и его чёртов бывший хозяин-выдра, только Крюков - чёрный, а Пернатый - белый?!
Он поднял и развёл в стороны крылья - острые, а не тупые, как у ястреба, и заметно длиннее. Нет, звериная форма птичника, хоть и была тоже птичьей, по виду сильно отличалась от обличья Крюкова! Крылья-то не ястребиные, а соколиные! Пернатый не мог бы внятно объяснить, почему быть соколом настолько радостнее, чем ястребом, просто чувствовал, что это делает его сильнее бывшего хозяина.
Взмахнув крыльями, птичник рванулся вверх, метя в просвет между деревьями - да, он мог без проблем взлетать вот прямо так: не по спирали, как ястреб, а вертикально! Поносившись немного над лесом, Пернатый спустился на землю и почистил перья: не такие снежно-белые, как у звероптицы, они будто запылились, приобретя светло-дымчатый цвет. Он перекинулся в человека, и как только это случилось, в голове вдруг чётко всплыло: 'Кречет'. Название пришло само, без всяких усилий: может, Борис Михайлович интересовался хищными птицами, а может, слово считалось откуда-то из общего инфополя Земли, - Пернатый не об этом не задумывался, он просто понял, что отныне его животная форма - кречет.
Одевшись, он вспоминал, как тёмные тени сменяют блики, когда его новые перья вдруг вспыхивают неярким серебром, словно что-то воздушное, ненастоящее, эфемерное...
Призрачный кречет! Вот его полное название.
Пернатый оправил одежду и поспешил на дорогу, к выходу из лесопарка. Там он зашёл в таксофон на углу и позвонил старому другу Овчинникова - Пешкину.
- Тошка, привет! А это я.
- Борька? - удивился Антон Сергеевич незнакомому номеру. - Ты откуда звонишь?
- Я тут... слушай, ты помнишь перья, что я тебе на днях показывал?
- Ну?
- Мне удалось узнать, кому они принадлежат!
- В смысле, кто их сделал? - спросил Пешкин, совершенно уверенный, что эти якобы перья, рядом с которыми никакая аппаратура не работает, не могут принадлежать реальному существу.
- Да типа того, только... знаешь, по телефону мне тут объяснять неудобно, можно я к тебе заеду?
- Ну давай.
- Тош, а ты дома один?
- Один, - всё больше поражаясь странному поведению друга, ответил Антон Сергеевич. - А что?
- Да мне бы показать тебе ещё кое-что интересное... но чтоб никто об этом не знал... понимаешь?
- Ох, Борька, темнишь ты что-то! Не пойму...