Кира открыла глаза: за окном ярко сияло солнце, стоял тёплый летний день, неприятное ощущение от только что снившегося кошмара быстро развеивалось. Она попыталась припомнить, что именно видела, но страшный сон уже забылся, растворившись в свежем ветре, словно ночной туман. Как хорошо проснуться, подумала она, сладко потянувшись на постели. Дверь в комнату отворилась.
- Слава! - Кира улыбнулась, любуясь отражением света в его светло-серых, прозрачных, как драгоценные кристаллы, глазах.
- Вставай, соня! - он наклонился и поцеловал её в губы. - Твой отец уже здесь!
- Папа? - в сердце что-то больно кольнуло, но тут в комнату вошёл отец - свежий, подтянутый, радостный.
- Ты что? - удивился он. - До сих пор не готова?!
- А... куда мы?..
- За цветами, - посмотрев на неё с беспокойством, отец присел на краешек кровати. - Ты не заболела, Кирёныш? - он потрогал её лоб.
- Не знаю, - честно созналась она, оглядывая комнату, взгляд упал на календарь: пятнадцатое июня. - У мамы же сегодня день рождения!
- Ну!.. - кивнул отец, поглядывая на дочь с лёгкой тревогой.
- Пап, мне вообще-то одеться надо! - улыбнулась Кира.
- Само собой! - он поднялся и вышел из комнаты.
- Слава, я... - Кире вдруг снова захотелось уснуть. - Я ещё полежу, ладно?
- Ну уж нет, давай-ка вставай! - Он прошёл к окну и распахнул шторы. - Ты только посмотри, какой день!
За окном росла раскидистая липа, ветер колыхал зелёные сердечки согретых солнышком листьев.
- Каар! - на ближайшей к окну ветке сидела крупная ворона - и как это Кира сразу её не заметила?
- Каар! Каар! Каар! - принялась надрываться ворона, вытягивая голову в сторону окна.
Кира вдруг поняла, что это не простая ворона, не дикая. Она - чей-то любимый питомец и кричит, потому что потерялась и хочет вернуться домой, к хозяину.
- Ворона, ворона, ты чья? - прошептала Кира и вдруг услышала гул катившейся лавины. Это были воспоминания. Стоит только закрыть глаза... и далекий гул обернётся реальностью. Но пока они открыты...
Кира отвернулась от окна и посмотрела на Славу: тот неподвижно стоял, скрестив на груди руки, в глазах вместо солнечных бликов светилась бесконечность лунных отражений.
- Слава, что мне делать?
- Если ты прямо сейчас встанешь и выйдешь из комнаты через эту дверь, то останешься тут навсегда... Вы с отцом купите матери цветы, а вечером мы соберёмся за столом и я попрошу твоей руки...
- Каар! Каар! Каар!
- Лучший из миров... - тихо проговорила Кира, на глаза навернулись слёзы, размывая смотревшего на неё Славу. - Прощай, - прошептала она и смежила веки, позволив лавине накрыть её с головой.
Кира очнулась: она почему-то оказалась человеком, хотя не понимала, как и когда перекинулась. Но на это ей было плевать - единственное, что сейчас волновало: катастрофическая нехватка воздуха! Кира задыхалась, потому что грудь её была придавлена к дереву, и с каждым выдохом жертвы удав, хоть и был почти лишён подвижности, а всё ж умудрялся помаленьку ужимать кольцо. Сверху, отчего-то нисколько не боясь ни змеи, ни человека, прямо над головой Киры, сидела и громко орала ворона: Карр! Карр! Карр!
- Мёртвые не возвращаются! - прохрипела Кира и, перекинувшись в рысь, принялась изо всех сил давить спиной на змеиное тело, ослабляя, растягивая душившее кольцо. Совсем ослабевший от препарата удав не выдержал напора, и Лунная рысь, жадно хватая пастью воздух, выскользнула из смертельных объятий. Ворона сразу же перестала орать и улетела. Змея безвольной верёвкой сползла вниз, в середине тела по-прежнему пробивалось серебристое свечение.
Спрыгнув на землю, рысь вонзила в это место клыки, раздвигая оболочку, чтобы добраться до иномирной сути Тигра, центром притяжения которой стал проглоченный лучезар. Голова закружилась, а потом по зубам будто ударила молния, и Лунная рысь, не разжимая челюстей, задёргалась в конвульсиях, словно её било током высокого напряжения. В мозгу разрывались хлопушки, обильно рассыпая чужие образы, знания, мысли и воспоминания.
* * *
- Валера! - Кира бросилась напарнику на шею. - Валерочка...
Она уткнулась ему в шею, горячие слёзы потекли прямо за воротник чужой, выданной Тигром, рубашки.
- Я не думал, что вы меня так быстро найдёте, - прошептал он, неуверенно обнимая напарницу - раньше она никогда не проявляла таких чувств, постоянно держала дистанцию. - Я из оперов видел только Мамонта, он успел сказать, что Аркан в лазарете, и умчался. А где Лиса? Капа? С ними что?
- Капцев погиб, - отстранившись, вздохнула Кира. - Лису пришлось вогнать в искусственную кому, но врачи говорят, всё ещё может обойтись.
- Чёрт, - едва слышно произнёс напарник.
- Да... - Кира кратко рассказала про бой с Тигром, потом, чуть помолчав, вдруг проговорила: - Ты прости меня, Валер, пожалуйста! - Она посмотрела ему в глаза.
- За что?
- Что избегала твоей... - она сбилась и умолкла, переводя дыхание, потом начала снова: - Я не позволяла тебе... и себе... нам... быть рядом...
- Я всегда был рядом! - улыбнулся Валера. - Разве для этого нужно позволение?
'Ты всегда был готов жизнь за меня отдать, а я тебя отталкивала! - мысленно выкрикнула Кира, глядя ему в глаза. - Иномирцы считывают память, когда соприкасаются с нашей плотью, и я... я через Тигра видела...' Но вслух она не произнесла ни слова, потому что... ну, просто некоторые вещи лучше оставить несказанными! Она поднялась на цыпочки и нежно поцеловала Валеру в губы - он так обалдел, что застыл статуей с полыхающими ушами, пожирая напарницу глазами.
- Теперь мы будем вместе! - Кира погладила его по щеке.
- В смысле... мы теперь - пара? - всё ещё не верил своим ушам Валера.
- Да! - напарница обняла его и прижалась всем телом. 'Любить надо живых!.. - пронеслось у неё в голове. - Мёртвые не возвращаются...'
- Эй, Коса! - раздался сзади знакомый бас.
Она оторвалась от Валеры и повернулась:
- Слушай, Мамонт, ты бы это...
- Да ладно, наобнимаетесь ещё, успеете! - он протянул ей трубку. - Бросаешь телефон где попало, а тебя Аркан требует, из лазарета звонит.
- Он в сознании! - обрадовалась Кира, хватая трубку и отбегая в сторону. - Пал Михалыч, вы как?
- Жить буду, Косулина, - проскрипел полковник. - Ты и сама позавчера из лазарета едва живая сбежала...