— Очень хорошо, — я кивнул. — Значит, если в такой ситуации это будет не конюх и не садовник, а вполне респектабельный молодой человек, брак с которым даже не станет мезальянсом, Уэльс будет вынужден скрипя зубами согласиться?
— Всё равно будут условия, — Подоров задумался. — Переезд в Лондон, выход из клана Леймановых — это основные.
— Да, плевать, даже, если они в итоге разбегутся и никакой женитьбы так и не состоится, и всё закончится на стадии переговоров. Сейчас главное — это изолировать девчонку от старины Френка. Не дать ему жениться на ней и совершить смену династии, которая более-менее лояльно к нам относится.
— Вообще, это хорошая идея, — кивнул Подоров. — У меня появится, наконец, повод увезти их в столицу, хотя бы на время ведения переговоров. А то идея расследования уже себя исчерпала. Всё-таки, Камилла в данном случае жертва, а не подозреваемая в преступлении. А юристы у неё очень хороши, особенно тот, которого она с собой притащила. Вот только, каким образом ты сможешь их застукать в пикантной ситуации?
— А вот для этого мне нужно сделать пару звонков. А потом пойти и уговорить Лейманова поехать с нами. — Я вылез из машины, доставая на ходу телефон. — Мне нужен будет какой-нибудь легкий афродизиак и связь с её папашей рано утром.
— Костя, ты понимаешь, что это не делает нам чести? — осторожно спросил Подоров. — Я думал над подобной провокацией, но у меня недостаточно методов в её реализации. И… это всё противозаконно, с какой стороны не посмотри. К тому же необходимо будет определиться, как именно информация о неосторожности дочки будет передана отцу. Ты в курсе, что мы должны будем определить, ограничимся ли мы шантажом, или снимки будут всё-таки опубликованы.
— Конечно, я в курсе. И то, как далеко мы готовы будем зайти, полностью будет зависеть от моего разговора с Уэльсом, — ответив, пожал плечами. — Вот только, когда речь идет о безопасности страны, я не буду брезговать ни чем. И мне плевать, что обо мне могут подумать, пускай думают. Я не собираюсь воевать со всеми соседями подряд, чтобы добиться подобия мира, если усилия того же Адреаса увенчаются успехом, и ещё не факт, что мир будет заключен на моих условиях. И, если для этого мне нужно будет опозорить сотню девиц, то, поверь, я это сделаю. Как вообще можно сравнить сотни и тысячи погибших, с моей репутацией, если станет известно о моей роли в этом спектакле, и репутацией девицы, у которой, похоже, совсем мозгов нет, раз она потащилась в чужую страну, даже не попытавшись представить подобный сценарий? К тому же никто применять насилие не будет, ни в коем случае. А то, что в отель проник журналист и сделал несколько пикантных снимков, так сама виновата, тебе же предлагали отсидеться в императорском дворце, чего выделывалась?
— Костя, уговори мать отдать свидетельство, — внезапно сменил тему Подоров. — Я просто уверен в том, что она знает, где оно может храниться, если сама его не спрятала.
— Я сейчас говорил не об этом. Мы уже обсудили мою мать, а также причины, по которым я не буду на неё давить. И это, если не брать во внимание тот факт, что я сам не хочу, чтобы данный документ когда-либо всплыл. — Я поджал губы, как чемпион в ханжестве. — А теперь, может быть, мы вернёмся к нашим баранам? С тебя возбуждающее и связь с Уэльсами. С меня «готовые» любовнички и пикантные снимки. У меня нет времени уговаривать девчонку. Она себе на уме. К тому же, я ей не понравился, как и Ушаков, к слову. А искать нужные слова мне не просто неохота, у меня нервный тик начинается, когда я об этом думать начинаю. Лейманова-то заставить можно, а вот с ней я возиться не намерен. У меня прадед умер, и брат нуждается в помощи, мне некогда сопли размазывать.
И я захлопнул дверь машины, набирая первый номер.
— Армен Абаджанович, Керн тебя беспокоит, дорогой. У меня горе, прадед скончался. Андрей Ушаков, может слышал? Да, мы все крепимся, как можем, благодарю за сочувствие. Только я вот хотел бы помянуть старика как следует, чтобы ему перед ангелами не стыдно было за потомков. Так ведь здесь я, яхту строю себе, всё никак дела не отпускают. Скоро в отеле буду. Какого вина? А давай вашего, домашнего. Самое оно будет.