— Хорошо, но у меня к тебе есть пара вопросов, если ты никуда пока не торопишься.
— Не тороплюсь, спрашивай, смогу — отвечу, не смогу — мучайся, заслужил.
— Тьфу, как грубо! Ладненько, слушай. Я помню, и ты и Старелс говорили мне о том, что среди хумов давно не встречались пустые и вообще явление это довольно редкое. Сможешь вспомнить, когда это было последний раз?
— Ох. Я помню, будто это было вчера. Пусть я тогда и был молодым, только что инициированным пустым и не знал куда мне податься, я долго путешествовал по своему миру, пока не облазил его полностью и затем не пришёл в ваш. Тогда в вашем мире существовал только один портал, и тот хотели закрыть за ненадобностью, ведь у вас давно уже не появлялось пустых, а так называемого «отдела кадров» и не существовало вовсе. Я попал в Московскую губернию в середине осени, тут происходило что-то непонятное, какое-то восстание. Люди хотели в корне изменить систему власти в вашей стране. Тогда-то я и встретил Старелса, пусть у меня никогда не складывалось с эльфами, но оказавшись в чужом мире посреди назревающего конфликта я был рад встретить хоть кого-то, похожего на меня.
Мы не участвовали в этом перевороте, дела жителей нас не касаются, тем более дела людских жителей. Пока мы не встретили его. Внушительного роста человек, возможно полукровка, тогда мы были в этом ещё не уверены. Воевал он на стороне восставших, которые были против власти царя и их можно было понять. Тогда у вас тут был жуткий голод, а власть царя была ничем не ограничена, поэтому к людям относились хуже, чем к скоту. После нескольких попыток поговорить с ним мы поняли, что не так-то всё просто, как могло бы показаться. Нам пришлось вступить в ряды их армии, чтобы завоевать доверие, ведь инициация — дело добровольное, принуди мы его силой — ничего бы не вышло.
— То есть ты хочешь сказать, что последний инициированный пустой был в 1907 году? Это же больше ста лет назад! Если быть совсем точным, то сто десять. Неужели мы и правда настолько редкие?
— Не только редкие. Понимаешь, у всех рас есть некая предрасположенность к каким-то способностям, типам магии и веткам развития. У вас же, хумов, такая ограниченность отсутствует. Вы можете изучить, что угодно и какое угодно количество навыков, комбинировать настолько разные умения, которые не получится комбинировать ни у кого! И к тому же вы имеете практически полное сопротивление к магии иллюзий. Вас невозможно усыпить, на вас не наложишь иллюзии, не отведёшь ваш взгляд. А ваша редкость только ещё больше делает вас находкой. Веришь ли ты или нет, но только из-за того человека мы и открыли отдел по поиску пустых в вашем мире. В надежде, что когда-нибудь мы сможем найти ещё. Мы искали вас по всему миру, все эти долгие годы, а нашли в какой-то тысяче километров от Москвы.
— Что случилось с тем человеком? Я могу увидеть его?
— К сожалению, он пропал. Двадцать два года назад он исчез без следа. С тех пор мы о нём больше ничего не слышали. Мы пустили лучших разведчиком во все миры нашей спирали, но ни один из них не смог его разыскать или хотя бы что-то разузнать о нём. А зачем он тебе? Интересно пообщаться с собратом хумом? Понимаю.
Я глядел на гнома, объятого серой дымкой, которую вижу только я и не знал, как ему сказать то, что меня осенило ещё пол дня назад.
— Дело в том, Грол. Что этот человек — мой отец.
Глава 10
Человек — существо непредсказуемое. Ведь когда разным людям сообщаешь одну и ту же новость, они и отреагируют на неё по-разному. Например, если двум детям сообщат, что они приёмные, а их настоящие родители пьяницы, которые отказались от них. Что они сделают? С большой долей вероятности один из детей скажет, что ему плевать на настоящих родителей, ведь он им не нужен и начнёт любить своих приёмных маму и папу ещё больше, ведь они его приютили, воспитали и никогда ни в чём ему не отказывали. Причём ко второму ребёнку относились в точности так же, они оба получили образование, были всегда сыты, обуты и одеты. Но второй решит тут же всё бросить и найти своих настоящих родителей. Потому что ему нужны ответы. Это не будет означать то, что он не любит своих приёмных родителей, а в биологических души не чает, ему просто нужен ответ на простой вопрос: «Почему?».
— Как это, отец? Почему ты не сказал раньше, если знал это? Зачем я тогда перед тобой тут распинался?
— Грол, успокойся, я и не знал. Я понял это совсем недавно, только сегодня.
— И каким же это образом?
Мы стояли посреди тесной кухни "хрущёвки" с обшарпанными обоями, на столе которой лежали привезённые мной от мамы продукты. На люстре висели куски туалетной бумаги, которую раскидал Ара, а на холодильнике лежала посуда, которая не нашла себе места в шкафу. Я смотрел на Грола и не знал, как начать то, что хотел ему рассказать. Самым простым решением было вывалить на него всё прямо и без утайки, а дальше уже отталкиваться от его реакции.