Я не перебивала ее, не подгоняла, желая получить как можно больше информации от первоисточника, прекрасно понимая, что сана Миар, рассказывая мне подробности моего спасения, нарушает приказ о неразглашении. Но также прекрасно знала, что все сказанное сейчас останется только, между нами.
- Я хочу сказать тебе спасибо, - вдруг произнесла она.
- За что? — тихо спросила, откидываясь на подушку и устраиваясь поудобнее.
- За сына, Виктория. За то, что приняла его в свою семью и подарила надежду на счастливую семейную жизнь.
Я улыбнулась и не смогла промолчать. Надежда всегда умирает последней, а я все также продолжала надеяться, что смогу прожить тихую счастливую жизнь.
- Я люблю его, сана Миар. И для меня большая честь стать любящей и преданной женой вашему сыну.
Глава 22
В превратностях судьбы нельзя полагаться на узы дружбы или
гостеприимства: ведь лишь немногие не сдавали палачам друзей,
искавших у них прибежища.
Плутарх
Лоранд сан Миар
Я едва успел уложить нашу жену на кровать, еще вздрагивающую от отголосков испытанного наслаждения, как она отключилась. И теперь, глядя на эту удивительную девушку, я не перестаю благодарить Вселенную за нашу встречу. Виктория, в отличии от наших самочек, очень многогранна. Ранимая, но сильная и справедливая, застенчивая, но страстная и любящая. Наша малышка, наша жена.
Я вспомнил, как впервые увидел ее лежащую на полу промышленной холодильной установки. Замерзшую, но отчаянно пытающуюся уцепиться за ускользающую жизнь. Нет. Я не увидел. Почувствовал. Это был как удар под дых. Как торнадо, едва не сбившее меня с ног. Как взрыв сверхновой в моем сознании.
Впервые за многие годы, я, капрал Звездного флота Лоранд Миар, ощутил притяжение к особи противоположного пола. Это могло означать только одно — она моя истинная половинка, бесценный подарок Мироздания. Но как такое могло произойти, если кумирцы добровольно отказались от истинного притяжения?
Мои чувства к ней крепчали с каждым прожитым днем. Я старался загасить в себе их, но видимо все же у меня это не слишком хорошо получалось. Земляне
моногамны. Вряд ли Виктория сможет принять в свою семью больше, чем одного мужа. Поэтому я не стал бороться за ее благосклонность, уступив свое право Вису. Ему намного тяжелее, чем мне. Истинность давит, заставляя его закрепить связь с самкой.
В последнее время Виктория была слишком подавлена, и я не мог найти этому
логическое объяснение. Желая выяснить причину ее затворничества, я постучался в дверь ее каюты и вошел к плачущей малышке. Каково же было мое удивление и следом охватившая меня радость, когда сквозь неясное бормотание девочки осознал произнесенные ею слова. Она полюбила нас. Нас, двоих. Одновременно. И теперь страдает от этих чувств, не зная, как поступить, как выпутаться в сложной для нее ситуации.
Я едва успел отправить вызов Вису, когда понял, что малышка не против моей
кандидатуры в мужья. Наш ласковый, чувственный поцелуй быстро превратился в безумный, страстный, опаляющий. Мы пили друг друга и не могли напиться. А как она стонала, как выгибалась под моими ласками. Мне с трудом хватило сил справиться со своей страстью и не овладеть ею раньше, чем придет друг.
Я знал, что сильно рискую. Виктория могла сильно испугаться нашего тройственного единения. Но все получилось даже лучше, чем я мог предположить. Она не только приняла нас своими мужьями, но и подарила нам свое тело и душу. Отныне мы с Висом не просто друзья, отныне мы побратимы. И связала нас одна маленькая и хрупкая землянка, что подарила нам свою бесценную жизнь.
Отдышавшись и налюбовавшись спящей девушкой, я осторожно взял ее на руки и вошел в очистительную кабину. Какая же она маленькая, почти невесомая! А сколько страсти в ней, сколько желания, она с легкостью даст фору любой клеранке. Моя жена. От этой мысли хотелось глупо улыбаться, ведь уже и не надеялся обрести семью. Но сейчас малышке необходим полноценный отдых. Примем душ и уложу ее спать. Ей будет приятно проснуться чистой, без следов нашей страсти.
Уверен, что проснувшись, малышка будет сожалеть о своей несдержанности, и нам необходимо будет переубедить ее в этом, доказать, что она наша любимая и долгожданная девочка.
Вместе в четыре руки мы одели нашу крошку в чистую одежду. Глухое раздражение, испытываемое мной от нескольких кусков ткани, что скрыли от наших глаз все еще желанное тело, переросло в тревогу. Виктория не клеранка и не кумирка, о том, как отразиться на ней наше единение, я ничего не знал. Высказав теперь уже побратиму свои опасения, я уложил малышку не на кровать, а в медбокс, выставив на нем режим глубокого сна и восстановления.
- Я сообщу клану, что нашел свою линею и закрепил с ней связь, - предупредил
меня Вис, как только я вышел из очистительной кабины.
- Иди, - поддержал друга. — Я немного побуду с нашей женой. Сниму показания и присоединюсь к тебе.
Вис ушел, оставив меня одного. Я остерегался возможных изменений не просто так. Нам хоть и оставалось лететь до границ империи «Нагширан» всего ничего, но кто знает, как поведет себя организм нашей малышки. К сожалению, на этом судне нет полноценной и современной медкапсулы, рассчитывать в случае непредвиденных изменений придется только на свои руки и те знания, которые мне достались при исследовании эписшеи Асшира Халесс Камради и его брата — Стейши Халесс Камради.
Сняв показания и сверив их с теми показателями, которые я успел снять неделю назад, я успокоился. Малышка полностью приняла нас и теперь ее тело будет дышать в унисон с нами. Ничего критического, лишь сильное переутомление, лекарством от которого во все времена был отдых и глубокий сон. Еще раз взглянув на ее умиротворенное лицо, я вышел из каюты и направился в рубку.
***
Когда ты видишь, что вокруг все цветет, ты должен вдохнуть и
задержать дыхание на пять секунд, и то состояние радости, которое
вольется в тебя, ты должен удержать в течение всей жизни...
Джаред Лето
Вис дин Ошер, командор крейсера «Норфаринг»
Счастье переполняло меня, и я не задумываясь, решил оповестить своих родителей, что их старший сын не только нашел свою линею, но и успел стать ее мужем. Найдя в своем коммуникаторе защищенный канал связи, через который связываюсь с родственниками, я без промедления отправил вызов родителям. Их ответ не пришлось долго ждать. Едва успел привести себя в порядок, как они отобразились на галоэкране. Мать сидела за столом в своем кабинете, а за ней полукругом стояли почти все ее мужья.
- Мирного неба, матушка! Отцы!
- Мирного космоса, сын! — поздоровалась первой мама, впервые перебив своих мужей.
Из-за переполнявших меня эмоций я не обратил внимание на то, как зло она сжимала губы, как пульсировала венка на лбу, выдавая в ней нервозность. Идеально прямая спина, гордо вздернутый подбородок и руки, что до побеления сжимали подлокотник кресла.