И вот меня из всех возможных мест угораздило попасть именно сюда. Да-а-а, «Везение» — моё второе имя. Что мне стоило послушать родителей? Ведь мама говорила о том, что не стоит сегодня подниматься в небо, а она никогда не ошибалась. Отец тоже упёрся, хотя любовь к полётам у меня от него, и до этого дня я могла летать куда хочу и когда хочу, но не в этот раз. Вот только именно сегодня я поцапалась с нашей школьной «супер» девочкой — Кариной, и перед всеми было заключено пари.
Началось всё с того, что на перемене в классе, пока все разошлись по своим делам, я рассказывала Эльке (своей единственной подруге) о нашем с отцом пробном полёте. Она сидела на первой парте, качая ногами, охала и ахала, так как сама боялась высоты до чёртиков, а я вертелась перед доской, эмоционально жестикулируя, описывая всё в мельчайших подробностях.
В какой-то момент мне стало душно: май месяц ведь, и день солнечный, а в классе были закрыты окна и дверь. И что меня дёрнуло направиться к двери? Нет, чтоб окно открыть, как сделали бы все нормальные люди, но как говорят: «Чему быть, того не миновать». Продолжая рассказывать, я тихонько толкнула дверь рукой, но, почувствовав сопротивление и подумав, что её снова заклинило (такое уже было), бахнула с ноги посильнее. Какого же было моё удивление, когда дверь с лёгкостью распахнулась до середины, но, встретив преграду на своём пути, отрикошетила обратно.
Рамки с фотографиями выпускных классов, висевшие спокойно много лет на стене, попадали на пол, а в коридоре в это же время кто-то заверещал фальцетом, да так, что было слышно всей школе. Я стояла, не шевелясь, боясь вновь дотронуться до двери, но на выручку пришла Элька. Она с лёгкостью соскочила с парты и решительно распахнула дверь. О-о-ох, и картину я увидела в коридоре! Смотрела бы и смотрела на неё, хоть каждый день.
На полу сидела наша Кара небесная (так между собой мы дразнили Карину) и орала не своим голосом, а под правым глазом у неё наливался синяк. Я стояла и счастливо улыбалась: все-таки существует справедливость в этом мире, ведь эта мымра доставала меня с первого класса. Увидев мою счастливую улыбку, она подскочила как ужаленная.
— Ты, ты…, - кричала Кара, с трудом подбирая слова, — ты специально это сделала. Признавайся! Знала, что я стою под дверью, и решила меня покалечить?
— Если бы хотела, давно уже покалечила, — продолжая улыбаться, возразила я. — Но кое-кто и без меня неплохо справляешься. Скажу по секрету, ведь ты, похоже, этого не знаешь, что подслушивать чужие разговоры не хорошо, а то в следующий раз, в дополнение к фингалу, ещё и уши вырастут как у слона. Это летом в жару хорошо: идёшь, обмахиваешься, а по холоду будут мёрзнуть в нашем суровом климате. Так что бросай это дело, пока не поздно.
— Да как ты смеешь со мной так разговаривать? — краснея от злости, орала Карина. — Ненормальная, вечно придумываешь всякую чушь. На дельтаплане она летала, как же… Скажи ещё, что у тебя по ночам крылья вырастают, и ты своим ходом уже научилась перемещаться?
— В отличие от тебя, я своим друзьям всегда говорю правду, — стараясь сохранять спокойствие, ответила ей.
— Тогда докажи, — словно гадюка, прошипела она. — А если откажешься, все будут думать, что ты врушка. Уж я постараюсь, поверь.
— Кто бы сомневался, — усмехнулась я.
При большом скоплении народа было заключено пари, о котором через десять минут знала вся школа. Если я не смогу подняться в небо на каком-нибудь летательном аппарате и пролететь на виду у всех, хотя бы километров десять, то завтра на линейке три раза прокричу «Я чокнутая дура» во время торжественной речи директора, а если у меня всё получится, то это сделает Карина. Мне просто необходимо было «утереть ей нос».
Утёрла, называется, как бы самой здесь не утереться.
Пока мысли сменяли одна другую, дельтаплан не спеша спустился на центральную улицу. Ветер тут же затих так же внезапно, как и появился. Паника, которую я старалась сдержать, усиленно рвалась наружу. Вокруг казалось подозрительно тихо, даже вездесущих насекомых не было слышно.
Я отстегнула ремни креплений и осмотрелась. По обе стороны дороги стояли полуразрушенные дома. Прогнившие крыши местами обвалились. Покосившиеся ставни не закрывали разбитые стёкла на окнах. Природа здесь уже властвовала вовсю. Деревья пробивали себе ходы прямо через стены и крыши. Кустарники росли там, где раньше сажались огороды, трава была по пояс. Но в данный момент всё вокруг словно застыло, замерло в ожидании чего-то. И мне совершенно не хотелось присутствовать при том, что могло бы здесь произойти. Пора убираться. Главное — выйти из деревни, а дальше лес, в нём я себя чувствовала как дома: хищники, почему-то всегда обходили меня стороной, так что там бояться мне было нечего.