Покрутив головой и выбрав направление по солнцу, двинулась в сторону дома. Ночь придётся провести в лесу, но не беда, не в первый раз. Зато уже утром, на линейке, буду смеяться вместе с другими. Уверена, многие поддержат выступление Зазнайки аплодисментами: за эти годы она многих обидела.
Я сделала всего лишь пару шагов в нужном мне направлении, когда стало заметно темнеть. Солнце было на том же месте, так же светило, но кто-то будто решил убавить яркость, сделав из солнечного дня вечерние сумерки. Сердце упало куда-то в район пяток, продолжая ускорять стук. Страх поднимался волной, готовый затопить меня по самую макушку. Нервы были на пределе, и я побежала, но с каждым сделанным мною шагом вокруг становилось всё темнее и темнее. Бежала недолго. Уже через пару метров зацепила носком ботинка за корень какого-то дерева и уткнулась носом в заросли крапивы.
— Ау-у-у, — моему вою могли бы позавидовать все волки окрестных лесов. Лицо, руки, шею, даже уши нещадно жгло. Кожа стала краснеть, покрываясь сыпью.
«Ну, за что мне всё это? Как я завтра в школе покажусь?» — бормотала я, поднимаясь на ноги. Хотя о чём вообще думала? Нужно было ещё до дома добраться.
Страх сменили злость и раздражение: на саму себя, на эту чёртову деревню, на школьную мымру, из-за которой здесь оказалась. И в таком взвинченном состоянии я обернулась посмотреть, как далеко удалось убежать, но лучше бы этого не делала…
За моей спиной стояла старуха, от одного вида которой волосы на голове встали дыбом. Я заверещала так, что даже уши заложило, и изо всех сил ударила её по лицу (сработал рефлекс), о последствиях в тот момент даже не задумывалась. Руку пронзила резкая боль, а бабуля даже не пошевелилась. Только глаза распахнулись так, что, казалось, ещё чуть, и выпадут из орбит от переизбытка чувств и эмоций. И нижняя челюсть отвисла, демонстрируя наличие двух зубов. Пока ведьма пребывала в шоке от моих действий, я, продолжая верещать, развернулась от неё и побежала прочь, правда, в какую именно сторону, так и не поняла. Улепётывала так, что только пятки сверкали: страх очень стимулировал.
Сколько бежала почти в полной темноте, не помню. Деревья мелькали, ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду и волосы. Наконец, выбившись из сил, остановилась перевести дыхание. Тут же вокруг стало светлеть — чернота ночи плавно перешла в предрассветные сумерки, а те, в свою очередь, преобразились в солнечный день.
Я огляделась. Вокруг всё так же стояли полуразрушенные дома «Ведьминой пустоши», как будто никуда и не убегала вовсе. Вот так попала!
— Ну что, набегалась? — старуха стояла, уперев руки в бока. — Чего молчишь? К тебе обращаюсь.
Я открывала и закрывала рот, пытаясь сообразить, что ответить, но мозги отключились напрочь.
— Да-а-а, повезло мне, — продолжала бабуля тихо — мирно сама с собой. — Мало того, что придурковатая попалась: кулаками машет без разбора направо и налево, так ещё и немая вдобавок.
От бормотания ведьмы я начала постепенно успокаиваться, а происходящее всё больше напоминало спектакль. Хорошо поставленный, с крутыми спецэффектами, но всё же спектакль. Ведь как такое могло быть, что от старухи, одежда которой представляла собой сплошные лохмотья не первой свежести, пахло приятным цветочным ароматом. Ногти, на морщинистых руках в идеальном состоянии, которым явно уделялось немало внимания. А когда я попыталась рассмотреть её лицо, стало происходить вообще не понятно что: образ начал расплываться, и вместо бабули передо мной предстала молодая, невероятно красивая девушка.
Похоже, у меня галлюцинации. Может, я стукнулась головой, и сама этого не заметила? Закрыв глаза и потерев их хорошенечко кулаками, открыла снова, но ничего не изменилось. Девушка всё так же стояла, уперев руки в бока, правда, теперь уже молча, словно заметив моё недоумение. Образы перестали накладываться один на другой, даже одежда её изменилась, явив дорогой брючный костюм.
Я стояла, открыв рот, не зная, как поступить дальше. Убегать не было смысла, всё равно оказалась бы снова здесь. Да и страх прошёл окончательно, а вот любопытство нарастало, развязывая язык.
— Симпатичный костюмчик. Дорогой, наверное? — наконец вымолвила я, улыбнувшись во все тридцать два зуба.