— Нет, я так не думаю, — я даже покачал головой, показывая, как сильно я так не думаю. — Напротив, я считаю, что подобные артефакты слишком сложны, чтобы ими можно было легко воспользоваться.
— Когда в отделе безопасности засекли остановку поезда в неположенном месте, включился протокол защиты, и окна сразу же перешли в режим активации. Остальное было делом техники: поднят по тревоге дежурный персонал, сформированы группы, как силовой поддержки, так и следственные. Все эти нюансы отработаны до мелочей на многочисленных тренировках, и занимают ровно столько времени, сколько необходимо телепорту, чтобы полноценно заработать. Вот только нападающие знали точно до секунды, когда проход будет полностью сформирован. Они успели справиться с тем, зачем пришли, и уйти до этого момента. — Подоров пристально посмотрел на меня. — Что вы знаете о системы оповещения дежурных при возникновении внештатных ситуаций, господин Керн? — Как-то резко он перешел на вопросы. Только что спокойно рассказывал, как именно работают местные телепорты, а тут, бац, и на тебе, Костик, вопрос прямиком в лоб. Да еще и такой странный.
— Понятия не имею ни о каких оповещениях, — я невольно нахмурился. Конечно, мне удалось получить недостающую информацию, вот только, похоже, этот следователь меня в чем-то подозревает. — И работу телепорта представляю довольно слабо, только общие принципы.
— Ваш клан занимается изготовлением систем для установки таких вот уникальных проходов. У вашего клана монополия на такие вещи, потому что только члены вашего клана могут одновременно владеть и пространственной и временной магией. Неужели вы не знает ничего о спецификации выпускаемыми вашими предприятиями изделий, хотя бы промежуток времени, необходимый для полноценного развертывания?
— Представьте себе, нет. Наверное, мои родственники не видят меня в качестве продолжателя своего нелегкого дела, раз не посвящают в детали. Вот только не говорите мне, что не знаете, о моем социальном положении в обществе в целом и в моей семье в частности, — я откинулся на спинку дивана, а Подоров весьма неопределенно хмыкнул. — Вы меня в чем-то подозреваете?
— Поезд был остановлен стоп-краном, господин Керн, — следователь продолжал пристально смотреть на меня, почти не мигая. — Мне не нужно говорить, что из этого следует?
— То, что в поезде находился сообщник нападавших, который в определенное время и в определенном месте остановил эту махину, — вывод действительно был очевидный, сомневаюсь, что найдется хоть один дегенерат, который к нему не придет. — И только на основании того, что моя семья делает все эти гениальные пространственные штуковины, вы внезапно решили, что это сделал я?
— Очень часто самыми действенными оказываются самые простые теории, — следователь, наконец, отвел от меня взгляд и провел рукой поверх одного из стоящих на столе предметов. Над предметом вспыхнуло и засияло ровное золотистое сияние.
— Что это? — я нахмурился. Не люблю, когда в моем присутствии используют неизвестную магию.
— Всего лишь детектор лжи, — задумчиво проговорил Подоров. Просто блеск! А что, если он сейчас спросит, как меня зовут? Этот прибор отреагирует на имя Керна, как на правду, или покажет, что я все-таки слегка не договариваю? — Это вы дергали стоп-кран, господин Керн?
— Нет, — я раздраженно дернул головой. — Послушайте, господин Подоров. Наш разговор так или иначе может зайти в тупик. Поэтому, скажу сразу. Я не имею к нападению, дерганью сомнительных рычагов и других безобразиях никакого отношения. Кроме того, в этой штуке тоже нет никакой необходимости, потому что мои слова проверяются на раз. В момент нападения я был в этом купе не один. Со мной находился Юрий Вольф.
— Вольф? — Подоров посмотрел на меня с удивлением. Надо же, хоть какая-то эмоция на его совершенно непробиваемой роже появилась.
— Да, Вольф. Юрий Вольф, другого, Вольфа, в поезде, по-моему, нет. Хотя, я могу и ошибаться.
— И что Юрий Вольф делал в вашем купе? — удивление постепенно проходило, уступая место привычному равнодушию. Но он провел над прибором рукой, дезактивируя его. Правильно, нечего драгоценную энергию просто так разбазаривать.
— Да какая разница? Шнурки гладил, — я раздраженно передернул плечами. В отличие от этого следователя, терпение никогда не было отмечено в перечне моих добродетелей. — Это к делу не относится. Зато к делу относится тот факт, что я, услышав, что Вольф является целью нападавших, спрятал его, и тем самым спас ему жизнь. Согласитесь, было бы не совсем логично, остановить поезд, правда, как я сделал, вам еще предстоит придумать, а потом спрятал одну из целей нападения. У меня с головой вроде, все в порядке, чтобы нечто подобное совершать.