Вот в таком состоянии уже в 1948 г. СССР достиг довоенного уровня промышленного производства, а в 1952 г. превысил его в два с половиной раза! Потому что все эти израненные и перетруженные люди ясно понимали, в каком положении страна и что надо делать. И правительство действовало исходя из здравого смысла — все, что было в стране годного, вовлекало в работу. Люди это видели по делам и по простым вещам — по тому, что каждый год снижали цены. С 1946 по 1950 г. хлеб подешевел втрое, а мясо в 2,5 раза. При денежной реформе в 1947 г. небольшие вклады в сберкассах были автоматически увеличены в 10 раз, а крупные — в 3 раза. Для сохранения своей финансовой системы СССР отказался вступить в Международный валютный фонд, а в 1950 г. вообще вышел из долларовой зоны и перевел курс рубля на золотую основу. Никакой кризис в банках Малайзии не мог на нас повлиять. Все это было понятно людям, не нужна была никакая «гласность».
А теперь представьте себе, что вместо всего этого Сталин сказал бы в конце 1945 г.: «Чтобы возродить хозяйство, мы откроем казино и сделаем частными все бензоколонки — а потом обложим их налогами. Мы сократим расходы — уволим половину служащих. Мы закроем Академию наук и прекратим выдачу пособий сиротам». Это и в страшном сне не приснится. Но ведь сегодня нам именно это говорят — и ничего, никто даже не удивляется. Значит, что-то с нашей головой приключилось.
Нам как-то незаметно внушили, что за нас думают вожди — какие-то партии, комитеты, эксперты. Это — заблуждение. Ум правящей верхушки (хотя бы правящей в оппозиции) целиком определяется состоянием «коллективного разума» народа. Многие философы даже считают, что в общем вожди всегда чуть-чуть глупее этого коллективного разума. Только если мы сами будем рассуждать логичнее и четче, давление на вождей «снизу» заставит их подтянуться. А без этого давления они и сами умственно обленятся, и всегда будут выбрасывать из своих рядов толковых людей — так спокойнее.
Почему в 1917 г. большевики, ставшие рабочей партией, оказались на голову выше всех своих политических соперников? Почему у них в вождях удержался Ленин, а не какой-нибудь краснобай? Потому, что русские рабочие в то время удивительно трезво и здраво мыслили. У одного английского историка я прочел о том, что в 1912 г. какой-то левый деятель сделал сравнение списка книг, имевшихся в типичной заводской рабочей библиотечке в России и Англии. Это сравнение поражает. Русские рабочие до дыр зачитывали книгу «Происхождение видов» Чарльза Дарвина или «Астрономию» Фламмариона. А английские читали только хроники королевского двора и футбольные календари.
Конечно, нас сегодня стараются принизить — бедностью, ложью и пошлостью, потоком рекламы и примитивных шуточек. Молодежь, вынужденная зарабатывать на жизнь отупляющими занятиями, сдает позиции. Это видно по студентам — за последние три года сильно сникли. Старшие обязаны продержаться и детей поддержать, хотя они уверовали, что в одичании их спасение. Это ошибка, одичание лишь ненадолго оттянет конец отдельных особей (за счет ускорения гибели других). Но в целом это — заведомое поражение. Хотя нас и пытаются убедить в обратном.
Посмотрите, какую дикую идею нам внушает телевидение. Рабочие завода, выпускавшего точную технику, научились плести корзины из прутьев и торгуют ими. Веселая бабенка (наверное, подсадная утка) ставит их в пример — «теперь им хватает на хлеб с маслом». Россия несколько поколений выращивала эти кадры высшего класса с их особыми знаниями и умениями, а теперь они учатся плести корзины и набедренные повязки. Пока что у них это получается хуже, чем у готтентотов в Африке, но по этому пути и надо идти. Телевидение, оплаченное березовскими, одобрительно кивает.
Сегодня, даже если бы мы смогли закрыться от мира (а это невозможно), мы уже не можем отказаться от электричества и вернуться в пещеру, плести корзины. Это означало бы смерть для 3/4 населения. Когда в Индию проникли английские купцы с фабричными тканями, с ними не могли тягаться ткачи-ремесленники с их высочайшим искусством. И целое огромное сословие умерло с голоду, а Индия стала колонией. Если мы позволим сегодня уничтожить очаги нашей цивилизации, — образование, науку, технологии — нас ждет участь тех ткачей. Корзинами долг в 122 млрд. долларов не отдашь. Да и нефти на это не хватит.
О цивилизации — особый разговор, а сейчас мы обязаны научиться сами рассуждать о том, что слышим. Хотя бы научиться различать ложные цели, которые нам подсовывают. Вот простой случай. В ходе реформы, начиная с Гайдара, вся машина пропаганды вещала: главная цель — недопущение дефицита госбюджета. Никто даже из самой крутой оппозиции не осмелился возразить. А здравый смысл так и кричит: да разве может это быть целью экономики? Рассмотрим один пример.
В России подрывается плодородие пашни — основного нашего достояния. Известно, что естественное плодородие обеспечивает урожайность не выше 7-8 ц зерна (такой она и была в 1913 г.). Больше не может почва дать питательных веществ, надо удобрять. При урожае 18-19 ц, как было в последние советские годы, вынос с урожаем был 124 кг питательных веществ с гектара, а вносилось 122 кг с удобрениями. Мы только-только подошли к равновесию. Оно было грубо сломано в годы реформы. Применение удобрений в РФ упало с 14 млн. т в 1987 г. до 2 млн. т в 1995 г. За рубеж идет около 80% произведенных в РФ удобрений (причем только 2% в СНГ). Подумайте только, Россия сегодня вносит в гектар пашни в 6-7 раз меньше удобрений, чем страны «третьего мира» — Бразилия, Мексика.
Что же это значит? Рынок — механизм, соединяющий производство с общественной потребностью, и, как нас убеждали академики, он это якобы делает лучше, чем план. В России мы имеем острую общественную потребность в удобрениях (и, далее, в продуктах питания). И имеем их развитое производство. Как их соединил тот «рынок», что создан правительством Гайдара-Черномырдина? Он их катастрофически разъединил. Допустим, это — гримаса рыночной стихии.
Что в таком положении делает нормальное государство (капиталистическое, о советском и речи нет)? Оно компенсирует нестыковку рынка, давая селу (фермерам, колхозам, помещикам, плантаторам — неважно) из бюджета дешевый кредит или даже субсидию, чтобы соединить потребность и производство. Закупив удобрения и получив богатый урожай за счет солнечной энергии и зеленого листа, сельское хозяйство с лихвой, многократно покроет помощь государства.
Крупнейший буржуазный экономист ХХ века Дж.Кейнс доказал, что ради того, чтобы соединить в работающую систему имеющиеся в стране ресурсы (рабочие руки, фабрики, землю и солнце), надо, если не хватает денег в казне, идти на дефицит госбюджета — «занимать у будущего». Дефицит госбюджета — зло, но зло несравненно меньшее, чем простаивающие ресурсы, особенно даровые (солнечная энергия). Оживление ресурсов дает выгоду, по размерам совершенно несопоставимую с ущербом от дефицита госбюджета. К тому же выводу самостоятельно пришел президент США Рузвельт (с трудами Кейнса он познакомился позже). Он начал «Новый курс» в США и вытащил страну из тяжелейшей Великой депрессии, во время которой рынок «разъединил» производство и потребности.
Но настолько одурачили людей в России, что все даже заикнуться боятся о ложности объявленной цели. Никто из оппозиции не осмелится сказать, как Рузвельт, простую вещь: ради того, чтобы заставить вновь заработать хозяйство, мы, будь наша власть, закупили бы ресурсы и дали бы их хозяевам-производственникам, пусть бы у нас пару лет был высокий дефицит госбюджета. Рузвельт называл это «заправить насос водой». Главное, чтобы насос заработал. Позднее Рузвельт признал: сбалансировать бюджет в 1933, 1934 или 1935 гг. означало «совершить преступление против народа».