Считающих данные подачи паранойей прошу не задерживаться – текст не для вас. На свете полно позитива, так что давайте не будем понапрасну осложнять друг другу жизнь, ведь пояснять параноикам суть их заблуждений – не самое благодарное занятие, а несдержанных тут пошлют сразу и вполне конкретно.
Итак, предупреждение озвучено; посему стану считать, что здоровые и адекватные более не украшают собой наше общество, и приступлю к изложению сабжа.
Сабж порожден размышлениями о последней Отечественной Войне. Сперва две цифры, на точности которых отнюдь не настаиваю, за глаза достаточно одного их порядка. Если кто интересуется, взято здесь http://www.soldat.ru/doc/casualties/book/chapter5_03.html
Сведения о числе жертв среди гражданского населения СССР в период оккупации
Методы истребления Число жертв
Преднамеренно истреблено 7420379
Погибло на принудительных работах в Германии 2164313
Погибло от преднамеренно жестоких условий оккупационного режима
(голод, инфекционные болезни, отсутствие медицинской помощи и т.п.) 4100000
Итого 13684692
Итак, пропуск врага на свою землю обошелся нам более чем в 13 миллионов человек. Подчеркну – это не армейские потери, это обычные мирные граждане.
Вторая цифра – численность врага, натворившего столько дел. Оценки разные, как для разных временных промежутков, так и по источникам; возьму отсюда http://victory.mil.ru/war/1945/world/01_02.html , так как в данном случае интересует опять-таки порядок, а не абсолютно точное значение.
Получается, что 10 миллионов немцев убили 13 миллионов наших. Подчеркиваю – не солдат, а мирных людей. Тех, кто не лез воевать, а спокойно сидел дома. В голову такое лезет не сразу, поэтому повторю: 13 миллионов – это без учета наших солдат, убитых в бою и умерших от ран.
Когда смотришь на эти две цифры, невольно думается – вот бы каждому из наших удалось убить по одному врагу. Просто каждому нашему, которого в итоге один хрен убили, но за бесплатно.
К примеру, гонят тебя прикладами поработать на благо новой власти – а ты раз, послал подальше все расчеты пережить да переждать – и дернул нож из-за голенища: ведь печень врага в одном шаге, солдату на фронте о таком даже мечтать не приходится. Да, в результате ты валяешься рядом с лужей вражеской крови, и тебя злобно месят прикладами. Но ты – победил. Это главнее, чем жить. И это сделал ты. А враг – обломался. Он всерьез рассчитывал, что ты выберешь тупо сдохнуть, предварительно поработав на него – против своей страны, на "принудительных работах". Что ты дашь себя "преднамеренно истребить".
А ведь такое просто невозможно без твоего согласия.
Непонятно, как человека можно заставить работать на "принудительных работах", если человек того не хочет. Непонятно, как человека можно преднамеренно истребить, если человек в курсе за такие планы насчет его шкуры.
Ответ прост – все это можно только в том случае, когда человек согласен с хотелками своего убийцы.
Когда человек не согласен, он смотрит на вещи просто: вот моя страна, она в беде, ее враг прессует. Вот я, маленькая частичка моей страны. Вот враг, пришедший убивать меня и мою страну. Вот свинорез за голенищем. И сразу все кончается просто и естественно: враг получает ножа, и человек, частичка народа, обменивает смерть врага на жизнь своей страны. Ну и гибнет сам, ясное дело. О своей доле частица при этом сожалеет, но сдержанно и без фанатизма – "…эх, не увижу как мой Ванька женится… Да и ладно; видать, судьба мне такая. Все ж не как собака под забором сдох, а с пользой."
А когда человек согласен со всем плохим, что принес его Родине враг, он вспоминает про Неповторимость и Уникальность своей Личности. Ради сохранения которой годится все, без исключения. Вот такие и сами дохнут, и врагу от их все равно неотвратимой смерти никакого убытка, и Родине никакой пользы.
Это – самое главное, на что направлена ложь врага.
Нам успешно прививают индивидуализм. Это очень такой специфический подход к жизни, ставящий интересы отдельного человека выше интересов общества.
Если даже самые глобальные события, происходящие на другом конце страны и пока персонально тебя не касающиеся, просто астрономически далеки по степени твоего восприятия по сравнению с любой мелочью, но произошедшей с тобой лично – ты и есть индивидуалист. Мы все уже индивидуалисты, в той или иной мере. Отключенная горячая вода или переставшее показывать кабельное нас волнуют больше, чем события где-то на Кавказе или Дальнем Востоке нашей страны. И такому поведению всегда найдется куча оправданий.
Но как только каждый начинает ставить свой личный комфорт превыше всего остального, народ исчезает. Он превращается в сборище индивидуалистов, готовых стерпеть все что угодно, лишь бы их оставили в покое в своих квартирах.
То есть, враг УЖЕ сделал нас слабыми. Мы УЖЕ СЕГОДНЯ, БЕЗ ВСЯКОЙ УГРОЗЫ БЫТЬ НЕМЕДЛЕННО УБИТЫМИ, в первую голову считаем себя уникальными и неповторимыми Ванями, и только во вторую очередь – частицами огромного народа. Мы уже практически на полном сурьезе считаем себя какими-то пупами земли, вокруг которых должен крутиться весь мир и непрерывно предоставлять нам всякие удовольствия.
Таких, как мы – грех не согнать с невероятно богатой деляны, которую нам оставили предки, ведь получается, что мы не нужны даже сами себе. Реакция нашего благонамеренного стада на осетинскую проверку на вшивость вполне убедительно это показала: подавляющему большинству наших людей по барабану абсолютно все, "лишь бы не было войны" в их конкретно взятой частной жизни. Неприкосновенность которой, замечу, является "правом" всякой Личности. И не каким-нибудь, а "святым", во даже как.
Как будто каждый из нас не знает – не желающих стоять за свое ВСЕГДА запинывают в парашный угол, и заставляют делать нехорошее до самой смерти; иногда довольно скорой. И это правильно, если разобраться: нельзя отдавать свою жизнь в чужие руки, дураков бьют и в алтаре.
Второе, что приходит на ум: а если б Гитлер твердо знал, что каждый из советских людей обязательно прихватит с собой в могилу по одному немецкому солдату – полез бы? Думаю, даже такой крутой перец, как Гитлер – жидко обосрался бы лезть к народу, спокойно решившему разменяться да хоть один к одному. Народу, заранее согласившемуся – да, коли случится война, мы умрем. Но, сука, утащим за собой хотя бы по одному врагу. Хочешь нашей земли – приходи, воюй, только сразу предупреждаем: быстро кончишься.
Сдается, ни один враг не полезет на народ, четко и без истерик объявляющий: умру, раз уж так вышло – но ты пойдешь в могилу впереди меня. Устраивает такой баланс – милости просим.
Такой баланс нашему врагу не принять – на человека, решившего идти до конца, полезет только тот, кому некуда деваться.
Наш враг лезет к нам не от безвыходности, ему есть чего надеть и есть чем накормить ребенка. Врагу просто хочется нас ограбить, вот и все. Это у него такая коммерция – ничего другого он попросту не умеет, так как всю свою жизнь является паразитом, тянущим ручонки ко всему, что можно сожрать на халяву.
Однако нам, сегодняшним, куда легче, чем нашим дедам: наш сегодняшний враг вовсе не похож на прирожденного стратега Алоизыча, с бандой рослых дисциплинированных немцев на сворке. Алоизыч был вполне реальным перцем, и командовал отнюдь не сиротками. Немца грех не уважать, немец вояка еще тот, его победить – большая честь, даже для наших дедов, которые были вовсе не изнеженные манагеры с колыхающимися над ремнем телесами и бабской гривой на башке. Нас сегодняшних Алоизыч порвал бы, не сбив дыхания. Но Всевышний не пригружает человека весом, который человеку не снести, он всегда грузит в меру, и сегодня перед нами, слава Богу, совсем не Алоизыч.
Наш сегодняшний враг – свора человекоподобной нелюди, и нету хуже западла, чем прогнуться перед такой грязью.
За этой сворой нет вообще ничего – ни Родины, ни истории, ни культуры.
У них нет ни человеческих понятий, нет своей земли, нет ни совести, ни чести.
Все, что у них есть – это краденая земля, краденые деньги и куча оружия.
Наш враг – свора жирной пидарасни, с какого-то перепугу решившей, что круче их никого на свете нет и что отныне пидарасы могут строить всю планету на подоконнике. В том числе и нас.