Или Бердяев. Пишет книгу «О достоинстве христианства и недостоинстве христиан». Так это же у всех на слуху! «Дайте нам, — можно воскликнуть разом в тысячу глоток, — ответ на наши вопросы. Ведь и мы чувствуем, что христианство высоко и благородно, а христиане сплошь низки и ничтожны. Мы чувствуем правду ваших вопросов и ждём от вас ответов».
Зря ждёте. Вопрос хорош, но ответ неверен. По крайней мере, Бердяев правильного ответа не даёт. Вся польза — в вопросе. В нём, как в математике, — половина ответа. Таких примеров, когда человек задаёт хорошие вопросы, но даёт на них неточные, сбивчивые, неадресные ответы, существует множество.
Не хочу готовых ответов. Хочу вслушиваться в вопросы. Название одной из книг митрополита Антония (Блума) тоже звучит как вопрос: «Может ли ещё молиться современный человек?»
Покойный владыка был по образованию врачом. Он умел прикладывать ухо к груди больного и прислушиваться к лёгочным хрипам и сердцебиению. Как пастырь и проповедник он тоже всматривался и вслушивался в человеческую жизнь, а обдуманные слова его часто звучали как диагноз. Названная книга важна уже самой постановкой вопроса. Действительно, если молитва — это не просто чтение молитвослова и осенение себя крестным знамением, а предстояние Богу, может, даже и без слов, то способны ли мы ещё на это?
Молитва требует отрешённости («всякое ныне житейское отложим попечение»), а у нас суета стала тем, чем вода является для рыбы. Всё бегом, всё наспех, во всём хочется получать быстрый результат без особых усилий.
Молитва — это всегда впервые. Ничего по привычке, ничего «на автомате». Каждый раз — напряжение сердца и ума, внимательность, бережное произнесение слов, которые становятся огненными. Нужна основательность. Нужна серьёзность. Не парить умом, не облетать вселенную, а стоять на месте и копать там, где стоишь. И ещё — всем всё простить. И ещё — начинать с «подай», «помоги», «исцели». Но постепенно переходить к «благодарю», «слава Тебе», а затем совсем умолкнуть.
Если молитва — это не слушание органа сидя на лавке и не сотрясание воздуха привычными текстами, то может ли ещё молиться современный человек?
Горячее всех и внимательнее всех молятся люди скорбящие и страдающие. Если отчаяние побеждено, если нет маловерия и малодушия, то скорбь превращается в лучшего наставника и учителя молитвы. «Божиим сверлом, — говорил один из Оптинских старцев, — открывается сердце, и происходит в человеке то, над чем подвижники трудятся годами». Но ведь мы не хотим страдать. Сама мысль о том, что духовное богатство можно приобрести ценою душевной или телесной боли, ненавистна современному человеку. Влюблённый в комфорт и земное счастье, он скорее откажется от веры, от молитвы, от Самого (не дай Господи) Христа Спасителя, чем согласится снимать с себя ветхую кожу и обновляться. Словам об узком пути и тесных вратах, ведущих в Царство, слишком тесно и узко в сознании «обычного человека». И что же делать? Служить благодарственные молебны! Я не обмолвился. Нужно служить благодарственные молебны.
Богу не жалко изливать на людей всевозможные блага, лишь бы люди не превращались в ненасытных чудовищ. Лишь бы не забывали о Том, Кто является Источником всех благ, и поднимали к Небу благодарные взоры.
Современная цивилизация — это цивилизация ненасытных глаз, самолюбивых сердец и непрестанно жующих челюстей. Возьмите любого жителя земли, того, кто уже отшагал и оттрудился, отскорбел и отпраздновал свою меру. Того, кто уже стал прахом и воскреснет в оный грядущий день. Где бы и когда бы он ни жил, он не потреблял даже малой доли тех «товаров и услуг» (простите за неизбежную пошлость), которые потребляются нами. Пальцев не хватит, чтобы перечислить все цивилизационные достижения, направленные на то, чтобы человек был счастлив. И пусть он остаётся всё же несчастным, пусть победы эти «пирровы», нам живётся и мягче, и вкуснее, и комфортнее, чем кому бы то ни было раньше. Так давайте же будем благодарны за то, чем мы пользуемся, за то, что нам подарено.
Среди бесчисленных драгоценных слов, произнесённых златоустым Иоанном, есть слова о том, что Бог ждёт от нас благодарности за уже оказанное благо, чтобы затем дать ещё больше. Ведь, повторюсь, у Бога нет ни жадности, ни зависти. Он богат всем и готов дать всем всё, лишь бы это было нам на пользу.