Ной вместе со своей семьей делал ковчег — 120 лет. Этот труд является прообразом созидания Церкви Божией. Он строил церковь, строил деревянное убежище для душ, которые должны были спастись. По сути эта идея и этот труд, эти годы означают созидательный процесс спасения человечества. Вы знаете, как называются святые епископы? — «Строители таин Божиих». Так же и священники. Они строят храм Божий из живых камней.
Ной строил ковчег. К нему подходили и спрашивали: «Ты чем занимаешься, глупец? Строишь какую-то громадную штуку, такую смешную… Что, тебе делать больше нечего? 120 лет!» Он отвечал, что будет Потоп. «Ну, ты совсем с ума сошел!» Вот и сегодня спрашивают: «Ты зачем постишься? Зачем в церковь ходишь? Зачем молишься Богу? Ты веришь, что Христос воскрес?» — «Конечно, воскрес!» — «Ты что, веришь, что Он опять придет, будет судить мир?» — «Ну, конечно, без сомнения». — «И что, Он накажет грешников, а праведников помилует?» — «Ну да». — «И что, вечность будет?» — «Конечно, будет. Аминь. Все правильно». — «Ну ты и чудак. Я на тебя смотрю и удивляюсь. С высшим образованием — и надо же, какой чудак…» Примерно так подходили и к Ною, шутили, смеялись, обсуждали: вот чудак, занимается ерундой. Он этой мнимой ерундой занимался 120 лет — такой труд! Как и наш, когда мы стараемся каяться, молиться, выдавливать из своего каменного сердца слезы, просить прощения, подавать милостыню… Зачем это? Да наслаждайся жизнью, успокойся! Но потом приходит вода, и всем становится ясно зачем.
Ной забирает в ковчег животных, которых Бог ему определил. Церковное древнее еврейское предание сообщает нам, что в ковчеге было три яруса: отдельно для людей, для хищников, для травоядных. В этом ковчеге было тесно и темно, двери ковчега закрыл Бог Сам. А руля, парусов, каких-то снастей не было. Огромный ящик, набитый живыми существами, которые послушно зашли в него в нужном количестве. И потом полилась вода так, что размокли горы. Полилась вода, открылись небесные хляби. В описании творения Божиего мира сказано: «да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды» (Быт. 1:6). Вода, которая под твердью, — это то, что мы называем системой кругообращения воды в природе. А воды над твердью — это воды, которые находятся в черных пустынях космоса. Так вот, открываются некие небесные двери, и льется какая-то мистическая вода. Это не просто вода дождя, это какая-то жуткая вода из-за тверди, вода уничтожения, вода наказания, которая губит все, что имеет дыхание жизни в ноздрях своих. Ковчег болтается по волнам, сотрясается от грохота, набившие его живые существа в жутком ужасе… И в этом смысле ковчег тоже есть образ Церкви. Вообще в церквах должно быть тесно от молящегося народа. Плохо, когда церковь совершенно пуста и там нет никого, только стоит батюшка в алтаре да певец на клиросе. Хорошо, когда в храме много людей и все молятся. Эта теснота не должна быть в обиду, потому что мы все в ковчеге.
В ковчеге были очень разные живые существа. Там был маленький тушканчик, был зайчик, был свирепый волк, был большой медведь, и все они не ругались друг с другом, потому что все они боялись одного и того же: боялись воды, которая гремела и шумела за деревянными бортами этого спасительного убежища. Они все соединены были страхом и желанием выжить. Так и в Церкви: мы все соединяемся — и образованные, и те, у кого три класса образования, и те, у кого полные карманы денег, и те, кому нечем за коммуналку платить… У тебя много детей, а я бездетный; ты старый, а я молодой; ты чернокожий, а я желтокожий… — все эти разницы наши внутри ковчега стираются, мы все спасаемся, нам всем страшно, мы все хотим жить, мы все должны жалеть друг друга, жалеть того, кто рядом. И хищник внутри ковчега не должен есть травоядного — мы все желаем жить и выйти оттуда на сушу. Там, кстати, было некомфортно, потому что там было столько живых существ и никаких гигиенических условий: все ходили под себя. Так что в конце потопа там было смрадно и душно. Но спасаться не может быть легко.
Вы наверняка помните чудесную историю о голубе, который был вестником того, что вода начинает сходить. Тяжелые, грязные воды потопа с огромным количеством трупов людей и животных начинали потихонечку сходить, и знаком того, что вода уходит, стал масличный листочек в клюве голубя. А потом этот голубок улетел и больше не возвращался — он нашел землю. И тут, поскольку мы люди новозаветные, мы должны мыслями перенестись к Иорданской воде, потому что там была вода, был голубь и было смывание грехов. Только в Потопе Господь Бог благоволил погубить грех вместе с грешниками: Он смыл и то, и другое. А на Иорданской воде Господь Бог дает власть воде смывать грехи человеческие — рождает купель Крещения, но смывать так, чтобы грехи ушли, а грешник остался жив. И там голубь возвестил конец гнева, и здесь Дух, «в виде голубине, извествоваше словесе утверждение», что явился Сын Божий — «Явлейся, Христе Боже, и мир просвещей, слава Тебе».