Мы плавно возвращаемся к нашему преподобному Силуану Афонскому. Он, как мы уже говорили, никогда не разговаривал с человеком, не помолившись за него. Мы тоже можем так делать. Потом, преподобный Силуан работал на очень хлопотных послушаниях. Они требовали от него постоянной возни с разными вещами: деревом, гвоздями, мукой, горохом, деньгами, сапогами, дегтем. Возясь со всем этим, он постоянно имел плач Богу обо всех людях. Т.е. он дорос до того, чтобы молиться Богу обо всём человечестве. Он молился о тех, кто живет сейчас, о тех, кто умер и жил раньше, и о тех, кто ещё не родился. Т.е. о мертвых, о живых и в мир грядущих. Молился преподобный Силуан Афонский и просил Бога, чтобы Господь по своей доброте и любви Своей сделал так, чтоб все народы земли Его знали. Просил: «Молю тебя, Господи, да познают Тебя все народы земли в Духе Твоем святом», т.е. все — китайцы, малайцы, нанайцы, американцы, латиноамериканцы, африканцы — не знаю, сколько этих народов есть на земле. Чтобы они познали, что есть настоящее, что есть ложное, чтобы они успокоили сердце свое в Боге и перестали тратить свою бесценную жизнь на всякую глупость, чтоб они в Духе святом, именно он подчеркивал: да познают тебя все люди земли Духом Твоим святым. Эту молитву он носил в себе как некий шип, как занозу в сердце, она ему жить не давала. Он постоянно имел слезную, кровяную рану, сердце его кровоточило постоянно перед Богом жалостью о людях. Он понимал, что люди погибают от безумия, от суетности, от гордости, от других глупостей, и они не знают своего Господа. Интересные его конкретные советы. Например, один человек спросил: а сколько нужно кушать? А он не мерил еду черпаками, ложками, чайниками, тарелками, порциями. Он говорил: кушай столько, чтоб после еды хотелось молиться. У всех разные чрева. У кого — то желудочек как у птички. У кого-то пузо, я извиняюсь, как у четырех птичек или больше. Всем надо по — разному. Одному черпак норма, а другому две тарелки мало, нужно ещё третью съесть. Но это не страшно, это всё ерунда. Важно, чтоб и тот и другой молились Богу. А потом другой спросил его: а курить можно? Он говорит: а ты попробуй перед каждой сигаретой «Отче наш» читать. Тот ответил: как-то стыдно перед сигаретой «Отче наш» читать. Силуан и говорит: не делай ничего того, перед чем стыдно читать «Отче наш». Вот тоже интересный совет. Если есть какое-то дело, перед котором тебе стыдно прочесть молитву Господню — значит, делать его не нужно. Духовный критерий подхода к разным житейским вещам.
Потом другой миссионер пришел к нему, и говорит: я ходил в страну далекую проповедовать людям Евангелие. Я им говорил, что у вас всё неправильно. Он говорит: ну, что? — Они меня не слушали, они меня прогнали. А Силуан говорит: правильно прогнали, потому что ты неправильно говоришь им. Ты должен был сказать: вот это у вас хорошо, и вот это у вас хорошо, но вот у вас кое-чего не хватает. Я вам сейчас расскажу то, чего у вас не хватает. Допустим, ты приходишь к протестантам проповедовать и говоришь им: да вы все еретики проклятые, вы все будете в аду гореть, вы все вообще ничего не понимаете. Сейчас вас научу. Да нет, это неправильно. А почему? Потому что они Евангелие читают? Читают. А душа же у них чувствует, что Евангелие сладкое, и они любят Евангелие читать. Значит, уже у них что-то правильное есть. А Богу они молятся? Говорит: молятся. А душа же у них чувствует, что молиться Богу хорошо. Как же ты говоришь, что у вас всё неправильно? Как-то по-другому нужно подойти к людям. Нельзя всё ругать у людей, потому что не может быть так у людей вообще, чтобы они во всем заблуждались. Люди всегда в чем-то заблуждаются, но они в чем-то хорошо, прекрасно понимают, что неправы. Поэтому ты их за всё подряд не ругай. Такой вот духовный совет. Это очень педагогично, красиво и нам это полезно, потому что мы не умеем так думать. Нам гораздо легче твердить: всё плохо или всё хорошо в чёрно-белых тонах решать. Это неправильно.
Было, что приезжали на Афон разные духовные лица из католической Церкви, ученые, богословы, историки, переводчики. И засиживались в афонских библиотеках, переворачивали древние рукопись, изучали всё. Они удивлялись, что простые монахи афонские, читают у себя в кельях книги великих отцов, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова. Говорят: а у нас такие книги никто не читает, только ученые и мудрые мужи. А Силуан говорит: у нас всё читают, потому что это практически настольные книги нашего монашества, т.е. монах не может не читать «Лествицу», Авву Дорофея или Исаака Сирина. Это монашеская библия, мы это должны читать. Он говорил, что если бы в мире исчезли все тексты Священного писания. Представьте себе, вот мы проснулись — и в мире не осталось ни одной книги Священного писания. Мы бы даже не испугались, потому что Церковь восстановила бы весь текст Священного писания по памяти, потому что мы его помним наизусть. Наши люди, наши подвижники знают это. Дух святой, который живет в Церкви, который Церковью руководит — Он бы подсказал, научил, наставил, и мы бы воспроизвели этот священный текст со временем и он бы никуда бы не пропал. До тех пор, пока есть люди, которые живут Богом, ничего пропасть не может, ничего не может исчезнуть. Хоть сожги все книжки, хоть разрушь все храмы — все книжки заново напишутся и храмы заново построятся. Вот такой ещё совет дал преподобный Силуан.