У Данте в «Раю» есть длинный перечень святых, которые наслаждаются блаженной жизнью. Среди них поминается некий Петр, прозванный «Едок», от слова «есть». По латыни Petrus Comestor. Это французский богослов 12-го века, названный «едоком» за любовь к книгам. Жил и преподавал в Париже. Он буквально питался книгами, и его от них было не оторвать, как гурмана — от вкусной пищи. Есть у книжных монахов такая ненасытимая любовь к келье и книге. Кто знает, вспомните нашего Нестора Летописца и его похвальные слова книжной учености. Кто не знаком с Нестором и «Печерским патериком», вспомните хотя бы Пимена из «Бориса Годунова». Что и зачем он там пишет?
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро —
А за грехи, за темные деянья
Спасителя смиренно умоляют.
Вот такие же Несторы и Пимены были по всему христианскому миру и за стенами келий вели летописи, изучали богословие, занимались переводами. Таким был и Петр Едок. Он интересен тем, что составил себе заранее эпитафию. Вот она:
Я Петр (камень) — лежу под камнем
Назван «едоком», но ныне сам съеден
Живым учил, учу и по смерти
Вам говорю, а вы повторите:
Я тот, кто жил, и я буду живущим.
Это, по сути, гимн духовному писательству. Все здесь есть: ирония и игра слов (Петр — лежу под камнем); смелый взгляд в могилу (сам съеден); вера в вечную жизнь (жил и буду живущим); преодоление смерти через духовное знание (учил — учу и по смерти). Эпитафия — это же целый жанр словесного искусства. Рожденная в античности, она была чаще всего двух смысловых направленностей. Обращаясь к проходящему читателю от лица усопшего, текст говорил либо «поскорби обо мне, воздохни, вспомни», либо «не трать времени, живи в полную силу (с разными пониманиями «полноты»), скоро сам таким станешь». Христианство внесло в эпитафию смелость, надежду на милость Бога, нравственное увещание живым. И Петр Едок пятью своими строчками, написанными прежде пришествия смертного часа, оставляет назидание всем пишущим и читающим.
Горе тем, кто и по смерти не перестает совращать, соблазнять, сбивать с толку. Горе тем, кто был уверен, что со смертью прекращаются все земные счеты, тогда как они лишь только проясняются и усиливаются. Благо тем, кто учил добру при жизни и продолжает учить по смерти. Горе одним и благо другим. И тут я ловлю себя на мысли, что пересказываю мораль басни Крылова «Сочинитель и разбойник». Самую сильную, без преувеличения, басню Крылова, которую можно вместо «Мартышки и очки» или «Слона и Моськи» включить во все хрестоматии. Я ловлю себя на этой мысли и, значит, разговор о книгах таки не хочет заканчиваться. Он Крылова к себе тянет, а там и Эзопа, а там и еще кого… Он хочет заходить на новые круги и новые виражи, не оставляя возможности для ленивого отдыха.
Но, нет. Этот цикл мы, все-таки, замыкаем. Ради других тем и иных разговоров. Ради самостоятельного поиска, открытого для многочисленных любителей книжного слова. В добрый путь все, кого не нужно убеждать в том, что чтение — это богатство! Спускайтесь пчелами в цветочные бутоны за пыльцой. Открывайте неизведанные страны, что в двух шагах от вас. Узнавайте новое о себе самих и о Господе Боге, Чье имя благословенно во веки. И дай вам Бог на этом пути больше таких авторов, которые через все творчество говорят «я тот, кто жил, и я буду живущим». Если это верно в отношении написавших, то столь же верно и в отношении читающих.
Иди и говори (18 ноября 2016г.)
Как говорить о вере с подростками? Такой вопрос на повестке. Многие его задают. Но не все, кто должен. Слышишь, бывает, в церкви «Вот вышел Сеятель сеять…» и плакать хочется. Потому что есть много мест, где Сеятеля забыли, как Он выглядит, и где семя из руки Его не падает ни на дорогу, ни в терние, ни, тем более, на почву вспаханную и жирную. Без слова Божия людям смерть. И не Христу же опять с небес на землю приходить, чтобы возобновлять проповедь! Он нам это повелел и заповедовал. И мы обязаны сеять молодым и старым, ученым и простым. Отсюда локальный вопрос: как говорить о вере с подростками?
Для начала нужно просто говорить. Даже если не знаешь как. Иди. Ошибись. Пойми, что ты никакой. Приобретешь опыт неудач, почувствуешь, что парашют не раскрылся… Смиреннее станешь. Учиться захочешь. Ведь многие думают: говорить — не мешки ворочать. А ты пойди, да поговори. Потом охотнее вагон разгрузишь, нежели в учителя пойдешь.