Святая Тавифа, праведница первого века, лежит там, где Петр ее воскресил. Там огромный храм, повторяю. Наш русский, Московской Патриархии, храм.
И в отличии от наших церквей, которые вписаны в пейзаж с березами, с низким небом, с тучами и облаками, с этим снегом частым; там русский храмы окружены павлинами. Павлин насколько красивая птица, настолько противным голосом она поет. Там дурным голосом кричат павлины, распушая свои хвосты. Пальмы кругом. И совершенно русские люди (разных национальностей тоже, но в основном – русские), молятся там Богу.
Что нам с вами важно из того, что мы с прочитали?
Когда Петр пришел в Иоппию и позвали его к мертвецу, к усопшей Тавифе; то встретили его люди, которые были одеты ею. Более того, они на руках держали одежды, сшитые ею. И эти одежды были вещественным доказательством, которые должны были убедить Петра сделать что-нибудь великое, сверхъестественное. Женщина эта была полна добрых дел. Она пряла, ткала, продавала, а вырученные деньги тратила на бедных. И многие были «одеты в ее доброту».
Когда ты, не дай Бог, беден, а на улице, не дай Бог, холодно; и кто-нибудь, слава Богу, одел на тебя что-нибудь теплое; какой-нибудь старый полушубок – что-нибудь добротное, хорошее, но ему уже не нужное; то ты оделся в чужую доброту, по сути. Ты являешься воплощением Евангелие, и он – тоже. Потому что Господь сказал: «Я был наг, и вы одели меня» (Мф. 25:36). Евангелие воплощается в конкретные дела. Эти все вещи, которые вы подарили, отдали; лекарства, например, нужные человеку; какие-то необходимые в быту вещи – это овеществленная добродетель. Это добродетель, ставшая ощутимой.
Милосердие – это какое-то эфемерное понятие. Оно должно воплотиться. Мужество – это тоже эфемерное понятие. Оно должно воплотиться в конкретный поступок. Целомудрие – эфемерное понятие. Что это такое? Вот когда Иосиф убегал от своей хозяйки, оставляя в ее руках одежду, это – воплотившееся целомудрие. И так любая добродетель хочет воплотиться. Она хочет, чтоб она сделалась, чтобы она была ощутимая.
Скажу для тех, кто из вас музыку знает. Вот берете вы нотный лист – партитуру. На листе просто знаки. «Знаки» желают «вырваться» из партитуры и воплотиться в звук. Но для этого нужен человек. Нужно, чтобы человек умел прочесть эти нотные знаки и воплотить их в голосе или в инструменте (клавишном ли, струнном ли). И тогда – партитура оживает. Она вырвалась с листа и зазвучала. Ее слышно.
И так любая добродетель – это всего лишь «партитура». Говорят – «Не кради!» А как это? Нужно это исполнить на деле. И тогда добродетель вырывается с листа бумаги и воплощается.
Эта женщина, Тавифа, была добра, полна добрых дел. И все ее добрые дела были воплощены в тех, кого она кормила, одевала, лечила. Кому – помогала. И когда Петр пришел, ему показали эти добрые дела. «Вот, смотри, – это сделала она! Я одета в ее любовь, я ношу на плечах ее милосердие!» Это должно было двинуть Петра на какое-нибудь дело, и он двинулся на него. Имел какое-то дерзновение и, помолившись Богу… Я думаю, что все не так тут просто. Писание все просто говорит. А на самом деле… Они ведь не воскрешали всех подряд. Они воскрешали некоторых. И как Писание говорит, «Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился и, обратившись к телу, сказал: «Тавифа! встань!» И она села, увидала Петра и ожила».
Молитва Богу апостола, очевидно, удостоверяла его внутренне, о том, что – «Можно. Проси. Говори. Я – слушаю». Воскрешал ведь не Петр. Воскрешал Христос. Для того, чтобы Петру сказать: «Вставай!», нужно, чтобы он имел внутри твердое убеждение, что это не будут простые слова.
Я могу подходить к любому гробу, к любому мертвецу и говорить ему: «Вставай!» Хоть с утра до вечера буду ему это говорить, – он останется лежать. Потому что у меня нету этой силы, и мне Бог не сказал: «Иди говори. Он поднимется. Ты – скажешь. А я – сделаю!» Очевидно, у апостолов было на это внутреннее извещение от Бога – кому сказать: «Вставай!» Они же не ходили по всем «трупарням» и не говорили всем: «Вставай ты. Вставай ты. Вставай ты». Не было задачи всех воскресить. Была задача удостоверить силу Божию через некоторых.
И он помолился вначале (очевидно, имел Слово от Господа) и потом говорит ей: «Тавифа, поднимайся!» Она слышит голос, слышит имя свое. Это тоже важно. Надо по имени назвать человека. Господь говорит: «Я выведу вас из гробов ваших и по именам назову». (См. Иез. 37) То есть, – звезды все имеют имена; овцы все у хорошего пастыря по именам все. Не по поголовью: не по количеству голов и рогов, а по именам. Пастырь добрый «он зовет овец своих и глашает их по имени» (Ин. 10:3) Господь по имени и нас называет: «Николай, Я тебя знаю!» – «Татьяна, Я тебя знаю!» А, когда не знаю – «ты не Мой!»