– Что такое десятина?
– Десятина – это ваша прибыль, разделенная на десять. Она нужна, чтобы освятить оставшуюся часть. Например, вы собрали 20 мешков картошки и отдали многодетным два мешка, остальные 18 – освятились. Вы получили 25 тысяч, 2,5 отдали нуждающимся ради Христа – маме-одиночке, больному… Мы святость приобретаем, только делясь. Если всё зажимать на себя, есть риск превратиться в раковую клетку.
Есть такой образ прекрасный в Святой земле. Иордан впадает в Генисаретское озеро и дальше течёт, попадает в Мёртвое море. Озеро живое, там есть рыба, так как оно отдает. А море – никому ничего не отдает, поэтому мёртвое, там только соль. Если только брать – будешь мёртвым. Жить означает брать и отдавать. И в первую очередь десятина нужна не тому, кто берет, а тому, кто отдает.
Причём подоходный налог – это не десятина. Это то, что государство с вас всегда сдерёт, возьмёт принудительно. Но в этом нет награды, братья и сёстры. Добровольное же приношение рядом не стоит с этим.
– В одной из Ваших книг Вы пишете, что в Бога трудно верить как в Бога. Что это значит?
– Можно верить в Бога как в спонсора, просить Его о чём-то, можно верить в Него как в полицейского, мол, защити, можно верить в Бога как во врача и просить исцелить. В остальное время в Нем не нуждаться. А вот верить в Бога как в Бога – значит нуждаться в Боге постоянно, славить, благодарить, хвалить.
Сердце – главный орган религиозного познания. В познании Господа, Его путей и заповедей голова играет вторую роль. Главное – сердце. Наличие живого сердца в живой груди требует, чтобы человек поклонялся Богу во всякое время и во всякий час, болен он или здоров, беден или богат, защищен или в опасности. Надо воздать славу Богу! Как начинаются наши молитвословия? «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков». Потом славу Ему воздать и потом уже переходить на просьбы. Это и значит знать Бога как Бога. Воздать Ему хвалу, поклониться в духе и истине.
1984 + 1 (23 июня 2017г.)
Портреты древних подмигивают нам со стен. Нам кажется, что Ньютоны, Кеплеры и Архимеды не относятся к живущим, что живем лишь мы – те, кто «здесь и сейчас», как в классическом театре. А ведь они тоже живы. И еще более живы их дела и идеи. В классе музыки со стены улыбается Бах. Только возьми, говорит ученику, мою партитуру, только вникни. Сразу узнаешь, кто здесь живой, а кто мертвый. Своя мысль в складках на лбу у Платона. Своя ирония в глазах у Паскаля.
Совершенно неожиданная история связана с двумя людьми, жившими в 5-ом веке. Они сошлись в жарком споре о предметах богословских, но вихрь, поднятый их высоким спором, определил мысленную жизнь христианской цивилизации даже до сего дня. Это Пелагий и Августин. Один кельтский монах, другой африканский епископ. Вне знакомства с их спором без понимания останется вся история Европы.
Чтобы было ясно, что это касается всех, а не семинаристов только, скажу, что в приложении к политике и истории ХХ века эта тема серьезно затрагивается Энтони Бёрджессом. Тем самым автором «Заводного апельсина», переведенного Кубриком на экран. Бёрджесс не на шутку вдохновился романом Оруэлла «1984». Вдохновился так, что написал свой собственный двухчастный роман под названием «1985».
«+ 1», так сказать. В первой части он анализирует книгу Оруэлла. Во второй изображает свой вариант невеселого будущего.
Первая часть открывает в Бёрджессе чрезвычайно благодарного и внимательного читателя. Следы разложения ему видны в вещах неожиданных. Например, в замене старых метрических систем на одну унифицированную, та, что все делит на 10. Вы же помните, как взвешивали и измеряли в России еще при Шаляпине? Пуды, фунты, версты, вершки, аршины. И во всем мире так было: дюймы, ярды, пинты… Не зря ведь галлоны, баррели и мили американцы не спешат отдавать в утиль, а? И англичане сопротивляются. Это потому что дюймы, ярды, сажени слишком привязаны к человеку: к размаху рук, длине стопы, или носа, или пальца. Это человечные меры. В бесчеловечном мире они не нужны.
Это еще слава Богу, что у нас семь дней в неделе и двенадцать месяцев в году. Французы, к слову, в Революцию вводили вместо недель декады. Месяц делился бы на три без остатка и воскресенье пропадало. И еще слава Богу, что число минут в часе делится на три и на четыре, а не только на пять и десять. Это наличие простых чисел в бытовой математике для Бёрджесса – наличие природной простоты в жизни. Иначе – все под линейку, как в «Городе Солнца» Томаса Мора, то есть фактически – в проклятых городах антиутопий.