Как легко мы бьем друг друга, если и не камнем, как Каин, то словом, которое ранит не меньше! Как мало мы умеем вслушиваться в чужие слова и вдумываться в них, но реагируем бурно и стремительно, словно прикоснулись к горячему!
Когда благословенного Господа Иисуса поставили перед судилищем и задали вопрос о Его учении, Он сказал: «Спроси слышавших, что Я говорил им; вот они знают, что Я говорил. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявших близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18: 21-23).
Всмотримся в эту картину, братья. Слуга, бивший Господа, был уверен в своей правоте. Он вступался за честь священной власти, воплощенной в лице первосвященника. Так оказывается, вступаясь за очевидный авторитет, можно Самому Христу бить пощечины, да еще с чувством правоты!
А теперь прочтем еще раз ответ Иисуса и содрогнемся от того, насколько Он смирен: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?»
Давайте научимся так поступать в наших жарких религиозных спорах, где часто всякий видит себя поборником правды, а соперника — еретиком. Если я говорю худо, покажи, что же именно худо. Не спеши меня бить. Быть может, твоя первичная бурная реакция, твое негодование есть действие греха, пробудившегося от точечного прикосновения. Быть может, через месяц, или год, или более ты поймешь, что был неправ. Жизнь пожует тебя, смирит дополнительно, годы остудят горячность, опыт добавит рассудительности. Многое изменится внутри, а следовательно, многое, звучащее снаружи, будет слышаться по-другому. Так, может, лучше сейчас нам взяться за воспитание в церковной среде культуры диалога и вдумчивого размышления о бытии Церкви вместо перестрелки цитатами и развешивания ярлыков? Вместо всего того, что позже породит раскаяние и горькие вздохи типа «зря я тогда.»
Да, наши слова не могут не раздражать. Они мертвы, если не раздражают. Или их слушают мертвые. Впрочем, от слов Евангелия и мертвые часто оживают. Так пусть наши слова раздражают «внешних», пусть «неверующий или незнающий» нашими словами «обличается и судится» (1 Кор. 14: 24). Сами же мы должны жить в братской любви и временные несовпадения позиций должны решать в духе взаимного уважения. У нас одна вера. Во второстепенном отцами нам позволено разнообразие. А во всем нам заповедана любовь.
Нас ведь, православных, сравнительно не так уж много, чтобы вместо того, чтобы, возлюбивши друг друга, единомыслием исповедовать Троицу, устраивать распри в доме общей Матери-Церкви.
С самим собой собеседование (27 октября 2010г.)
Когда блудный сын из известной евангельской притчи дошел до того, что желал насытиться хотя бы свиными рожками, но и этого ему не давал никто, он решился возвратиться к отцу. Это решение в Евангелии названо «приходом в себя». «Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода» (Лк. 15: 17). Приход в себя не иное что означает, как то, что до этого момента юноша был вне себя, не в себе. Он жил в том полуобморочном состоянии, вспоминая о котором мы потом удивленно спрашиваем: неужели это был я?
Затем его решимость вернуться проявляет себя через фразу, которую юноша произносит, обращаясь к себе же. Человек разговаривает сам с собою!
«Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! Я согрешил против неба и перед тобою» (Лк. 15: 18). После этого обращенного к самому себе ободрения юноша исполняет его на деле: «Встал и пошел к отцу своему» (Лк. 15: 20).
Разговор с самим собою — что это? Не внушает ли опасения человек, обращающийся к самому себе и сам себе дающий ответы?
Человек — существо диалогическое. Он немыслим без общения. Чтобы понять себя, ему нужен другой. Человек должен общаться с людьми и молиться Богу. Молитва есть важнейшая часть общения, гармонизирующая все остальные его виды. Если же человек не молится Богу и устраняется от людей, того и гляди, что он заговорит сам с собой, и все видящие его начнут переходить на другую сторону улицы.
Но есть, как видим из притчи, хорошие примеры обращения к самому себе. На подобных обращениях построен известный многим Покаянный канон. Да и великопостный кондак Великого канона «Душе моя, душе моя, восстани, что спиши?» есть тоже обращение к самому себе.
Вот некоторые примеры подобного разговора с собой.
«— Почто убогаго обидиши, мзду наемничу удержуеши, брата твоего не любиши, блуд и гордость гониши? Остави убо сия, душе моя, и покайся Царствия ради Божия.