Христа нужно было познавать «по духу святыни». Его же пытались познать по шкале заранее известных внешних признаков: чей сын, где родится, что должен сделать — и так далее.
Антихрист тоже узнается не по чертам лица. У него не будет ни клыков, ни когтей на пальцах, серный запах не будет следовать за ним, три шестёрки вряд ли будут красоваться в виде печати на его лбу. Но это будет сосуд диавола, а его назовут вначале миротворцем, а затем, не к месту цитируя Евангелие, и сыном Божиим (См. Мф. 5, 9).
Он должен будет совместить в себе несколько господствующих черт. Обязательно — властолюбие. Непомерное, страшное, такое, которое даже не раздумывает, поклониться или нет диаволу, если предложат «все царствия мира во мгновение ока». Он поклонится тотчас, с замиранием сердца и с чувством, что именно для этого часа он родился.
Таких всегда хватало, но то ещё не был их час. О Нероне говорили, что это — «человек без добродетелей». Этот с радостью бы согласился, но… Последний обманщик будет орешком покрепче Нерона. Он не будет так открыто, так цинично развратен. Он, конечно, будет страшно развратен, но при этом с помощью лицемерия будет любим и теми, кто любит пост и хвалит целомудрие.
Это не будет глупец, путающий имена и даты и с ошибками цитирующий классиков. У него будет поразительная память и редкий вкус. Он будет похож на Наполеона, возившего с собой в походы библиотеку и читавшего на привалах Гомера. Ни бессовестности, ни похотей, ни гордости самих по себе не хватит. Нужно будет подобие благородства, тонкая имитация царских кровей. (Плебеи так любят изящные манеры!) Нужно будет долгое элитное воспитание в закрытом заведении, а затем — пародия на «явление народу» и «выход на служение».
Наполеон лучше Нерона. Нерона презирали и боялись. Наполеона любили. Даже враги его уважали. Но у «последнего обманщика», в идеале, не должно быть врагов. Признаваться ему в любви должны будут все. Те, кто откажется, будут выглядеть «врагами рода человеческого». Это будут немногочисленные группы христиан, которых, как и на заре христианской эры, опять обвинят во всех грехах, а главное — в непослушании всемирному государству. Первые века оживут без экранизаций. Дай Бог, чтоб ожили и по части верности Христу, а не только по части гонений на Христа и Церковь.
Небольшая часть евреев тоже откажется назвать этого персонажа мессией. Они поймут одним только им известным способом, что это — воплощённая ложь. Эти евреи будут «остатком», о котором говорили пророки. Они вспомнят о Сладчайшем Иисусе, Которого отвергли их отцы, и зарыдают о Нём, «как о первенце», и тогда по-настоящему обратятся к Богу отцов. «Остаток» христиан и «остаток» евреев составят последний взнос в общемировую копилку избранных Божиих.
Процессы в мире должны будут стать глобальными. Единая валюта, единые законы, одна идеология «всемирного царства». Технический прогресс, как раб, будет обслуживать интересы обезбоженного человечества и его стремления. Антихристу будут, как воздух, нужны информационные технологии. Любая война невозможна без солдат. Но современные войны невозможны без технологии «промывки мозгов», без связи, без инженерных разработок. Царство лжеца будет сверхтехнологичным царством.
В режиме онлайн на всех континентах антихрист будет воцаряться, короноваться, принимать поздравления, творить ложные чудеса. Если сегодня весь мир пристально следит за одним событием, будь то Олимпиада, или выборы в США, или полёт в космос, то это всего лишь телерепетиции будущих «всемирно важных» событий.
Что у нас есть, чтобы бороться? Есть литургия, и больше, кажется, нет ничего. Во всяком случае, всё, что есть, связано с литургией. Таинство Тела и Крови, проповедь, взаимопомощь, устремление в будущий век и желание с ним, а не с призрачным земным счастьем, связать свою надежду. Это единственный действенный фронт борьбы. Очевидно, придётся ждать подделок и обманов и на этом фронте. Расколы и ереси будут множиться. Те, кому безразлично, у кого причащаться, уже уловлены. Это — дрова для костра антихриста. Церковь будет всё более литургична, чем жарче будет дышать диавол в затылок верующим.
Наш мелкий разврат, наша нечистая любовь к политическим деятелям, наше желание иметь всё, но работать, не проливая пота, — всё это и многое другое вписывается в грядущую систему как нельзя лучше.
Не надо говорить о кодах. Это разговоры о симптомах, а не о корнях болезни. Не надо бояться техники. При служении Христу она облегчает жизнь и является благословением. Только без Христа она становится проклятием и дорожкой к воцарению греховного миропорядка. Возможно, лукавому хочется, чтобы мы разменялись на мелочи и спорили о деталях, то есть «процеживали комаров» и «проглатывали верблюдов». Тогда получится, что всякий человек христианского исповедания, шумящий вокруг вещей второстепенных, будет духовным сыном древних богоубийц. Они ведь тоже были искусны в спорах о мелочах и, вместе с тем, не замечали того, что кричат «распни!», имея в виду Единого Безгрешного.