Они разделили мир. Пётр пошёл к обрезанным. Павел же, отряхнув с ног пыль синагоги, ушёл к язычникам. Те были более благодарные слушатели. Их сердца были более открыты, а у Павла было много слов и образов, чтобы коснуться этих сердец. Каждый из них спешил. Ведь мир велик, а дни человека посчитаны и вздохи его взвешены. Нужно было успеть обойти как можно более городов, чтобы на базарах и в синагогах говорить, убеждать. А потом ночью за городом или в подвалах богатых домов крестить, преломлять хлеб, рукополагать пресвитеров.
У них не было никакого пиетета друг к другу. Они могли не сходиться во мнениях и спорить, могли обличать друг друга наедине и при свидетелях. Слово «великий», которое мы сегодня прилагаем к одному и к другому, они прилагали только к воплотившемуся Богу, Которого один из них знал дольше, другой меньше, но любили они Его одинаково. Собственно, эта любовь ко Христу и ставит их рядом друг с другом. Эта любовь приводит их в столичный город, чтобы пострадать за имя Христово в одно и то же время.
Ещё одно не должно быть умолчано. Пётр и Павел — люди кающиеся. Наибольшую славу в проповеди Евангелия Христос уделил бывшему предателю и бывшему гонителю. Не чистых Ангелов и не незлобивых младенцев Господь поставил у ворот Небесного Иерусалима. Ключи Царства, власть вязать и решить Он дал тем, кто по опыту знает, что такое тяжко согрешить и прогневать Бога. Апостолы не осуждают грешников, но сострадают им. Сами они спасены не «от дел», но по мило ст и. Эт о дел ает их близкими нам и вселяет в нас надежду.
В рай они вошли не теми, какими когда-то были. Нужны были слёзы и труды, угрозы и преследования. Нужно было в корне перемениться. Знаком этой перемены стала перемена имён. Симон стал Петром, то есть «камнем», Савл стал Павлом, то есть «маленьким». Меняйтесь и вы, — говорят нам первоверховные. Тем, кто сможет измениться, Господь наречёт новое имя, которое известно только Богу и тому, кто его носит.
Господи! Ты всё знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя, — говорил Пётр (Ин. 21, 17). Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение, — говорил Павел (Флп. 1, 21).
Совершенно разные по всем жизненным обстоятельствам: по воспитанию, по темпераменту, образованию, семейному состоянию, — стоят они рядом друг с другом, объединённые одной верой, одним покаянным порывом, одним желанием послужить Сыну Божию. Такими видим мы их на любой иконе Петра и Павла.
Может, кому-то кажется, что церковная жизнь равняет людей по одному шаблону. Вряд ли это верно. Праздник Петра и Павла не даёт места подобным суждениям.
Перед лицом вечности (3 августа 2009г.)
Слово о Гоголе
Если житейское счастье — ваш идеал, то талант — это синоним «наказания». «Пророк, не устроенный в быту», «великий человек, не умеющий обустроить свою частную жизнь», — таким казался в глазах обывателей персонаж нашей статьи. Николай Васильевич Гоголь, человек, перед которым нам хочется снять шляпу и поклониться. Человек, которого мы несколько побаиваемся.
Писатели не всегда были «инженерами душ». Богословы и политики столетиями сохраняли власть над общественными процессами и претензию на то, чтобы до конца времён влиять на человеческие умы и на социальную жизнь. Николай Васильевич — один из первых вторгшихся в не свойственную до него писателям сферу. Он осмелился учить людей искусству жить. Люди имели право на него за это обидеться. Учить, — думали люди, — имеет право тот, кто сам овладел предметом. Люди были правы, но, как всегда, частично.
Гоголь не мог похвалиться внутренним комфортом, семейным счастьем, личной святостью. Он был безбытен, неприкаян; родная рука не поправляла ему подушку в дни болезни. Но всё же он мог сказать нечто касающееся человека вообще. Из «господина сочинителя» он перешёл в разряд пророков, а это и опасно, и малоприятно одновременно.
Если бы Гоголь женился, он бы не был тем, кем мы знаем его сегодня. Те развёрнутые пелёнки с зелёным и жёлтым, о которых писал Розанов, не дали бы развернуться гоголевскому таланту.
Чтобы говорить для всех, нужно быть не связанным со всеми, отличным от всех, то есть бессемейным. Пророк бессемеен по определению, иначе Ксантиппа замучает Сократа, и огненные глаголы погаснут в солёной влаге споров о насущном.
Если бы Гоголь жил только в России, он не написал бы о ней ни одной пророческой строчки. «Лицом к лицу лица не увидать». Россия (то бишь, и Украина тоже) была бы напрочь ему непонятна, если бы не глядеть на неё из Италии или Швейцарии. Любому человеку для осмысления своей прожитой жизни нужно удаляться хоть на дачу, хоть в ближайшее зарубежье, откуда привычное приобретает мифические, вечные черты. Талант тем более зависим от путешествий. Перемещения в пространстве так же плодотворны для людей искусства, как временное воздержание в браке для крепости семейных уз.