«Основа духовной жизни – послушание и чистота мыслей. Достигается это очищением сердца через исповедь, чтение духовных книг и молитву, а также целомудрием, разумным постом и богослужением».
«Дитя, когда видишь недостатки у других, знай, что твое духовное состояние не на должном уровне. Плод молитвы – видеть других, как ангелов».
«Кто несправедливо обижен – получает значительно большую награду от Бога, чем тот, кто подает милостыню».
«Не открывайся» – т.е. уклоняйся от новых впечатлений, забот, которые бы рассеивали ум и препятствовали внимательной молитве. Время, как череда событий, старца не интересовало. Оно было для него лишь возможностью жить в присутствии Бога. Каждые сутки он проводил согласно «программе», данной ему старцем Иосифом Исихастом, и никогда не нарушал этого распорядка. Иисусову молитву отец Ефрем также никогда не оставлял. Заповедовал ее творить всем (как монахам, так и мирским) медленно, с пониманием, не представляя ни лиц, ни образов. «Первые плоды молитвы, говорил он, это – радость». Признавал старец также и молитву своими словами.
Важной чертой характера старца было его абсолютное отсутствие осуждения по отношению к любому человеку. Старец нередко вспоминал виденный им эпизод из своей жизни. Какой-то монах подымался по тропинке между келий. Недалеко от него другой монах стал стучать вместо била (деревянные брусья, которые используют на Афоне в качестве колокольного звона) в консервные банки. Проходивший мимо него монах, как бы невзначай про себя сказал: «Ну что он делает? Совсем с ума выжил, что ли». И вдруг старец Ефрем увидел, как душа осудившего монаха упала и покатилась в глубокую пропасть. «Я был потрясен разрушительной силой греха осуждения», – вспоминал старец. С тех пор отец Ефрем был очень внимателен не только к словам, но и даже к своим мыслям, не допуская ни малейшего осуждения.
Отец Ефрем никогда не копил денег, не делал вкладов «на будущее». Понять цену этой добродетели можно лишь вникнув в особенности жизни скитян Святой Горы. Скит – это семья монаха, а обеспечение этой семьи зависит только от того, кто как сумеет заработать денег для пропитания и обеспечения себя всем необходимым.
Монастыри не оказывают помощь тем, кто живет в скиту. Лечение, одежда, еда, вода, отопление – все это на плечах братии скита. Случись какая беда, они могут надеяться только на себя. Поэтому отсутствие сбережений «на черный день» было для старца своего рода подвигом полного и абсолютного доверия Богу. Даже те пожертвования и милостыни, которые ему доставляли духовные чада, отец Ефрем раздавал до заката солнца, если не было необходимости в этот день что-то на них купить.
Мы считаем также важным рассказать здесь о разговоре отца Ефрема с албанским митрополитом Севастианом. Владыка подвергался жесточайшим гонениям от албанских националистов и, скорбя от этого, пришел к старцу за утешением и благословением. Он жаловался отцу Ефрему на то, что, просыпаясь утром, не знает, доживет ли до вечера или его тело найдут в канаве с отрезанной головой. Услышав последнюю фразу, отец Ефрем воодушевился и воскликнул с поднятыми вверх руками: «Ой дай Бог!? Дай-то Бог! Я желаю вам удостоится этой чести, владыка! Дай Бог, чтобы все так и было. Правильно вы сказали – „в канаве и без головы“! Какое же это счастье, какое благословение стать мучеником. Святые престолы основываются на мощах мучеников, а не преподобных. О, как бы я хотел, чтобы Бог дал вам эту благодать, так умереть».
Вот еще интересный случай из жизни старца Ефрема. Как-то он сказал одному монаху: «Послушай меня, друг, это твой братишка, который сейчас на небесах, сделал тебя монахом». Молодой инок удивился, но промолчал. У него не было умерших братьев. Когда же этого монаха навестил на Афоне родной отец, то он спросил у него, не было ли у него братьев, о которых он не знал? И услышал потрясший его ответ: «Да, один твой брат умер еще младенцем, но мы тебе об этом никогда не говорили».
Еще одна деталь, которая отличает чистые души. Они обладают тонким чувствованием душ, вплоть до духовного запаха. Старец Ефрем слышал грехи, как зловоние души. Он говорил о том, что слышал сильную вонь от посетившего его атеиста.
Другой раз старец удивился, что не слышит вони от человека, который заявлял, что он буддист. В какой-то момент он нарочно сел к нему поближе. «Фу-у. Что это была за вонь, что я почувствовал», – рассказывал старец, делая жуткую гримасу. Как-то один епископ спросил старца об экуменизме. Старец помолился, чтобы Господь его возвестил: «Одно лишь зловоние с привкусом кислоты, солености и горечи…» – сказал отец Ефрем с отвращением.