Прошло время. Солнце уже стало подниматься немного выше над Бзыбским хребтом, а подтаявший снег стал покрываться твердым настилом. Можно было выходить на прогулки без риска провалиться в глубокие снежные ямы. Потихоньку зашумели присыпанные снегом водопады. Но бесы и это изменение смогли использовать так, чтобы обрушиться на меня с новыми нападками. Звуки водопадов стали сами по себе выстаиваться в какие-то мистические мелодии подобные шаманским камланиям. Эта дьявольскую дискотека стала играть у меня в голове днем и ночью. Она не давала молиться и рассеивала мысли. Демонский мир всеми силами навевал на меня музыкальный гипноз через колдовские ритмы и мелодии. Очень много нужно было потратить сил для того, чтобы победить это дьявольское наваждение.
Как только мне удалось с ним справиться началось новое искушение. Мне стали снится яркие красивые увлекательные сны, которые были похожи на зрелищные сериалы. Удивительно было то, что сюжет одного сна плавно перетекал в другой с теми же героями и продолжением событий. Я в них принимал активное участие. Во сне я говорил свободно на иностранных языках, понимая также иностранную речь моих «собеседников».
Как-то во сне я случайно перешел на русский и они легко ответили мне на моем родном языке. Я удивился их эрудиции, и спросил сколько же языков они знают? Те с хохотом ответили, что они могут говорить на всех языках. Меня это заставило задуматься над тем, что бесы меня снова дурачат самым отвратительным образом. После этого я стал бороться со сном еще более жестко, оставив для отдыха лишь пару часов в сутки. Заставляя себя стоять, или сидеть, в неудобной позе что бы не заснуть, я очень сильно застудил спину от сквозняков, которые пробивались через тонкие щели моей кельи.
Бесы также часто донимали меня помыслами о стареньком отце, который жил в Сергиевом Посаде. Чудилось мне что он болеет и умирает от голода. Мне снились о нем самые ужасные сны, да так что у меня разрывалось сердце от жалости к отцу.
Далее мне досаждал помысел о высокой пихте, которая росла, наклонившись над моей кельей. Каждый ее скрип от порыва ветра, казалось, угрожал тем, что она упадет и похоронит меня под обломками моей хилой хижины. Я не раз выскакивал наружу от страха что пихта падает, а я слышу, как разрывается ее гигантский ствол. Насколько мои страхи было безосновательны я понял позже, когда осенью разразилась страшная буря от которой валились многие деревья, но как раз эта пихта стояла на своем месте замертво. Уныние, тоска, беспробудная тьма не раз нападали на мою душу.
В уединении и безысходности замкнутой жизни мое сердце устремлялось к Богу, находя только в Нем одном отраду и утешение от всех этих скорбей и напастей. Любовь к Богу возгоралась в моем сердце все с большей и большей силой. А к моему страдальческому внутреннему положению добавились еще и внешние страхи. К моей келье повадилась ходить стая голодных волков, и их заунывный вой теперь «украшал» мои ночные бдения.
«Когда будет трудно в уединении служи Литургию» – благословлял меня старец Кирилл. Скромные церковные сосуды, подаренные Глинскими старцами, тихо мерцали при свете свечей, а запах ладана наполнял мою келью благоуханием. Слезы невольно текли из моих глаз. Невыразимое счастье от возможности служить службу под Рождество Христово высоко в горах, в зимнем снежном окружении, переполняло мое сердце радостью. Я служил литургию, причащался Святых Христовых Таин, забывая на какой-то период о времени, о себе, о волках, о пихте, и о всех тех страхах, которые меня преследовали.
После нескольких Литургий в душу снова вернулись мир, радость и покой. Брани и бесовские нападки уже перестали казаться такими жестокими и невыносимыми. Литургические молитвы освятили мою скорбную жизнь и принесли долгожданную тихую радость.
Так, благодаря Литургии, я смог вынести все те искушения, которые навалились на меня в ту зиму. Свет Рождества Христова, засиял и над моей убогой горной кельей озарив душу радостью, теплом и благодарными слезами.
Как надежнее попасть в ад