В словаре Эллочки-Людоедки была такая фраза: «Не учите меня жить, лучше помогите материально». Не спешите на меня обижаться, если скажу вам, что мировоззрение большинства людей от Эллочкиного ушло не далеко. Многие думают о жизни именно так, только формулируют иначе. «Мы, мол, жить и так умеем, не дураки. Только вот денег не хватает». На самом деле, именно жить-то мы и не умеем, и наличие любых сумм денег нас не спасёт и не сделает мудрее, пока жизнь свою мы строим на песке, а не на камне.
Готовиться к супружеской жизни — значит не только выбирать наряды и планировать свадебное путешествие. Это значит приобретать правильные мысли и твёрдую мотивацию. Нет ничего твёрже и основательнее того драгоценного и краеугольного Камня, Который есть Христос. Потрудимся Его положить в основание нашего семейного дома, чтобы можно было поднимать стены, не страшась обрушения.
Мария Египетская (14 апреля 2011г.)
Ее имя вспоминается Великим постом часто. С ее именем связано чтение Великого канона — так называемое «Мариино стояние». Ее именем названа пятая неделя Великого поста. Да и память Марии Египетской, празднуемая 1/14 апреля, как правило, попадает на время поста. Так что говорить об этой святой можно часто.
Уроки ее жития не составляют геометрически правильного рисунка, но рассыпаны щедро и часто, как зерна в землю или как звезды по небу.
Начнем, к примеру, с того, что некий монах Зосима помыслил о себе, что он преуспел в монашестве более других подвижников. Эта совершенно неоригинальная мысль подстерегает всякого человека, без лени много потрудившегося ради Бога. Свои труды в его глазах вдруг вырастают в размерах, а окружающий мир кажется бесплодной пустыней. «Есть ли еще такие, как я?» — думает человек, оказываясь в это самое время на краю опаснейшей пропасти.
«Есть. Конечно, есть», — говорит ему Бог. Вот Илия думал, что он один, а Бог тем временем сохранил Себе семь тысяч мужей, не поклонившихся Ваалу. Ради того, чтобы смириться, из жарких пустынь в Александрию приходили Великий Антоний и Великий Макарий. Один — чтобы увидеть смиренного сапожника, другой — чтобы побеседовать с двумя замужними женщинами. И тот, и другой — для того, чтобы узнать об угодниках Божиих, живущих посреди мира, а узнав, не думать о себе самих высоко.
Смириться нужно было и Зосиме. Но для этого он должен был пойти не в Александрию, а вглубь пустыни. Там встречи с ним ждала женщина, когда-то жившая в этой самой Александрии и покинувшая ее навсегда. Знакомство с этой женщиной должно было и смирить, и возвеселить Зосиму, а вместе с ним и всю Церковь Христову.
Итак, первый урок: не гордись, но бойся. Всегда найдется у Бога некто, на чьем фоне мнимое золото твоих одежд поблекнет, и ты со стыдом опустишь голову.
Что касается второго урока, то есть соблазн сформулировать его просто. Скажем: величие святости, явленной через покаяние великой грешницы. Или так: глубина падения не затворяет нам путь к небесным высотам. Подобных выражений можно насочинять немало. Все они требуют «высокого штиля» и произносятся часто. Но мне кажется, что время требует иного «штиля» и иных акцентов. Я бы сформулировал это так: всепоглощающая сила блуда на примере Марии Египетской. Или: разврат как смысл жизни древнего и современного человека. Или: блуд как опьянительное самоубийство.
Нам на финальной красоте святости фокусировать взгляд не пристало. Блудим-то все, кто не плотью, так — умом. А большинство и тем, и этим — всецело, то есть. А вот по водам пойти или на локоть от земли подняться при молитве, так это едва ли у кого-то даже перед смертью получится. Да и не в этом дело. Не в том дело, что можно в Духе Святом мысли читать, знать Писание, не учившись, бесов опалять знамением Креста. Для начала дело в том, что блуд может быть так силен и сладок, что человек способен 17 лет без всякой сытости искать разнообразия в разврате без всяких укоров совести и попыток к покаянию.
Тут можно сделать остановку ради исторической справки.
Продвижение евреев из Египта в Землю Обетования есть живой образ путешествия — как всей Церкви, так и отдельных верующих душ — в Царство Небесное. Это уже описанная в самых главных чертах история путешествия, которое мы все еще совершаем, но на которое можем взирать как на окончившееся. Путешествие это не было прогулкой. Оно было похоже, скорее, на военное наступление. Окрестные народы то добивают отставших и раненых, то нападают с оружием в руках. Евреи же, водимые Богом, идут и воюют; воюют и идут; побеждают и ропщут; терпят наказание и смиряются. Все, как у нас.