Точка входа — Бог. Он же — точка опоры для внутреннего переворота. И не просто Бог, а Бог во Христе. «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18)
И не знает Отца «никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27)
Сын стал Человеком, то есть Сын Божий стал Сыном Человеческим. Он проповедовал и исцелял, но это — важные вещи второго порядка. В символе веры говорится о том, что Он вочеловечился, и сразу вслед за этим говорится, что Его распяли при Понтийском Пилате. Значит самое важное то, что Он стал Человеком, а люди Его убили.
Можно сказать более жестко: Он стал, как мы, а мы Его убили. А потом Он воскрес. Это и есть точка опоры в ее предельной математической неуловимости. У точки, как известно, нет определения, но сама она есть, и на ней все стоит.
Родился. Убили. Воскрес.
Это абсурдно, но это факт. Это непостижимо, но это Истина.
Кто хочет ругаться и хулить, ругайтесь осторожно. Он слышит и прощает хулу на Себя, но не прощает хулу на Духа.
Кто просит доказательств, просите громче. А еще — стучите и ищите. Просящему дадут, и стучащему откроют. Но кто хочет пройти мимо, делая вид, что его это не касается — не получится. Придется остановиться и определиться в отношении к названному факту. Пусть не сию минуту, но рано или поздно, обязательно.
Но пусть одни ищут мудрости, а другие просят чудес. Так должно быть, и иначе быть не может. Главное внимание должно быть приковано не к ним, а к тем, кто исповедует Христа, Божию Премудрость и Силу.
К нам, смерть Господню возвещающим и воскресение Его исповедующим, отношение особое, поскольку у Христианства нет проблем, кроме одной. И имя ей — христиане.
«Ваш Христос чист, как слеза», — говорил один буддист христианскому миссионеру, — «только после вашего появления мы стали запирать двери на замок и опасаться за своих жен и дочерей. С вами вместе к нам пришло пьянство, разврат и кражи. Разве этому учил ваш Христос?»
Эти слова на разные лады могут повторить представители многих культур и народов, добавляя в них множество деталей и частностей. То, что раньше касалось одних только евреев, сегодня касается многих народов, в том числе и нас. Я имею в виду горький упрек пророков: «Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2:24)
Это не в последнюю очередь так оттого, что мы хотим царствовать, не распинаясь. Мы хотим пользоваться плодами Христовой победы, не ощущая ее драматизма, не понимая ее великой цены.
А ведь надо распяться, прежде чем прославиться. И в Раю, по словам одного из святых, нет нераспятых. Само творение мира шло таким образом, что дню и свету предшествовал мрак. «Был вечер, было утро: день един». Так мы и считаем сутки в отношении Богослужений: сначала вечер, затем день. Этот закон нужно соблюсти и в отношении аскетизма, в отношении опыта веры.
Страстная неделя, предваряющая Пасху Христову, это не седьмая неделя поста. Это — Пасха Страстей. За эти малые дни человеку предстоит сердечно прилепиться ко Христу в те самые Его земные дни, когда Он был особенно одинок. Мы словно пробуем исправить то, что уже было. Тогда даже апостолы думали о земном, о приобщении к славе и просили у Спасителя разрешения сесть по правую и левую Его руки. Тогда люди резали ветви и снимали одежды, чтобы постлать их под ноги осленку. Но Он-то знал цену этим хвалебным восклицаниям! Он же видел, как далеко отстоят сердца даже учеников от грозно приближающегося исполнения пророчеств.
Так что же мы? Неужели мы и сегодня будем в полдуши и в полверы петь лицемерные Осанны, думая только о себе и о своем, а не о Нем? Как это сказано в одной меткой стихотворной строчке:
Сердце мое ищет Тебя, благо свое жадно любя.
В дни Страстей нужно стремиться к тому, чтобы думать только о Нем, помнить о Нем и забывать о себе. Как бы ни получилось, пробовать и стремиться надо. Для этого чтение Евангелия и Псалтири, но самое лучшее, если возможно, ежедневное посещение всех служб.
И каждая служба посредством чтений скажет сердцу о том, что ты не имеешь права отделять себя от виновников и участников Самой Великой Трагедии мира. Ты тоже там — в толпе людей, наполняющих внутреннее пространство Великого Понедельника, Великого Вторника, Великой Среды…
В Понедельник прочли об Иосифе, и ты в очередной раз понял и почувствовал, как опасна зависть и как велико целомудрие.
Во Вторник Христос обличит книжников, а вместе с ними и тебя, потому что ты тоже втайне гордишься знанием и опытом, и считаешь себя лучших всего прочего мира.
В Среду Иуда спросит: «Что мне хотите дать, и я вам предам Его?». А в это время блудница, не боясь неоправданных трат, выльет на Тело Христа большой сосуд мира. И ты ужаснешься этой связи Священной истории с деньгами. Бесценный продается за стоимость простого раба, а куча денег тратится непрактично, из одной любви, и это угодно Богу. Ты ужаснешься, потому что «корень всех зол — сребролюбие», и кто дерзнет сказать, что этот корень не растет и в его душе?